mc^2 (СИ)

Холмс резко выдыхает – вежливость и так не его конек, а это походило на откровенную провокацию. Уотсон взглянул на него и решил вмешаться сразу.

– Простите. Мы только хотели уточнить, что вы сделали с теми двумя, что ворвались сегодня в кабинет химии?

– Ничего не делал! Позвонил в отделение, один из этих тоже куда-то позвонил… и мне приказали отпустить за недостаточностью обвинений – ничего не взяли, школа еще работала, да и сами они были побитые. Это же вы там драку устроили?!

– Нет, конечно, – Шерлоку очень не хочется, чтобы разговор закончился так бесперспективно. – А вы, случайно, не в курсе, куда они поехали?

– Что вы тут вообще делаете? Комендантского часа на вас нет!..

– Мы хотели бы узнать, все ли в порядке, и не стоит ли ждать повестки в суд за причинение телесных повреждений. Так что, если вы можете хоть чем-то помочь…

– Повестка им!.. А школе потом расследование! Идите сами разбирайтесь – кафе они какое-то упоминали, «Speedy’s» или что-то вроде.

– Спасибо.

Шерлок тянет собирающегося еще что-то спросить Уотсона обратно к машине. Едва они отходят от поста, как Джон не сдержал возмущение:

– Мы же ничего толком не узнали! Сколько таких кафешек по Лондону!

– Такая точно одна. Хозяйка уж больно забавная леди – миссис Хадсон. Она готовит восхитительный чай и поразительно безразлична к тому, насколько подозрительны те, кому она его готовит. Это на Бейкер-стрит.

– Подозрительные? И часто ты там бываешь?

– Иногда, – Шерлок пожимает плечами.

Таксист выслушивает новый пункт назначения и выезжает со школьной парковки. Холмс садится максимально далеко от своего спутника и косится на него исподлобья.

– Ты понимаешь, что едешь неизвестно куда и неизвестно с кем, даже не представляя, что тебя там ждет?

– Если это попытка высадить меня на ближайшей автобусной остановке, – Уотсон безмятежно улыбается, – чтобы потом я всю ночь думал о том, что где-то там неизвестно кто занимается неизвестно чем… да ни за что!

Шерлок отворачивается к окну и усмехается: он знал, что ответ будет такой, но произнесенные вслух слова отрезали Уотсону путь к отступлению. Всю дорогу Шерлок молчит. У него слишком мало фактов, и если не подстраивать факты под теорию, то теория выстраивается… слишком простая. Так неинтересно. Но Холмс едет сейчас не за разгадкой, ему нужно кое-что иное. То, чего Конвенция о защите прав человека наверняка не одобрила бы, посчитав за преступление против личности.

Он дает знак водителю остановиться, не доезжая до «Speedy’s». Машина тормозит на обочине классической лондонской улицы с невысокими старыми домами. Вдалеке подсвеченная бордовая вывеска предлагает завтраки и ланчи, темное помещение кафе под ней отгорожено от мира стеклянными витринами.

Шерлок расплачивается с таксистом, и они выходят на освещенную фонарями, уже почти безлюдную улицу.

– Позвони домой. Вдруг задержимся. Волноваться будут.

Джон подозрительно смотрит и уже открывает рот, собираясь уточнить, но передумывает и молча тянется за трубкой. Разговор длится меньше минуты – родители все еще слишком озабочены поведением его сестры, чтобы беспокоиться о сыне, который всегда был разумен и сдержан в поступках. Уотсон обещает, что все будет в порядке и нажимает отбой.

– И что дальше? Думаю, войти туда сразу будет не самой умной идеей.

Холмс достает пачку сигарет, крутит ее в пальцах и, натыкаясь на неодобрительный взгляд Уотсона, убирает обратно.

– По крайней мере, это будет весело. Построен в пятидесятые, – Шерлок указывает рукой на дом точно напротив закусочной миссис Хадсон, – а надстройка сделана лет на десять позже. Там должен быть какой-то промежуток, изначально предполагавшийся чердаком. Дашь телефон?

Уотсон передает однокласснику трубку, с сомнением глядя в указанном направлении. Поразительно. Шерлок еще и в архитектуре разбирается? Возможности проверить ему не представилась.

У домофона Шерлок весьма правдоподобно изображает виноватого, испуганного подростка, забывшего ключи дома и очень беспокоящегося о наказании. Когда дверь открывается, он, обернувшись к Джону, победоносно усмехается.

Сразу за порогом начинается непроглядная тьма, и до того, как Уотсон успевает вслух выразить отчетливые тревожные сигналы интуиции, две пары рук втаскивают подростков внутрь. Джон чувствует, как его с силой впечатывают в стену, а потом болезненный укол. Еще с полминуты он пытается вырваться, но силы явно неравны, а сознание затапливает глухая чернота.

***

Шерлок приходит в себя, чувствуя немоту в заведенных за спину кистях и холод от наручников. Первые десять минут, не открывая глаз и стараясь не изменять ритм дыхания, он пытается сжимать и разжимать пальцы рук, но они не слушаются, а в сознании мелькает череда бессмысленных образов. Он слышит разговор совсем рядом, каждое слово в отдельности, но не может уловить смысл. Звуки не складываются в речь, разбегаются и водят хороводы. Еще через пару минут рядом кто-то шевелится – и Шерлок инстинктивно открывает глаза.