Меч Баа Ци

О! То был особенный клинок. Один его вид заставил придержать коней ближайших всадников, а командир так и замер с занесенной для удара саблей на оттяжке, не решаясь атаковать. Обычный вроде меч, с вычурным эфесом, выполненным по последнему слову местной оружейной мысли – когда при парировании мечник мог одним коротким проворотом сломать вражеский клинок нерасторопного противника. Да и габариты стандартные, даже немного тоньше, чем привычные клинки Ордена. Однако по лезвию то и дело пробегали яркие разноцветные огоньки. От эфеса они выходили сочными зелеными, далее желтели, двигаясь к острому концу лезвия становились красными, вновь желтели и возвращались к рукоятке уже ярко-синими.

– Колдун, видимо? – спросил тихо один из бойцов командир. – Меч-то, глянь, похоже, тот самый, из древних легенд.

– Нда, – коротко бросил командир. – Легенды оставь моей бабушке. Гир говорил о некоем Баа Ци, что здесь может обретаться. Мол, вреда он не причинит, поскольку слаб и туп. Если это Баа Ци, то его лучше не трогать. Пусть себе здесь стоит в уголке и трясется. Он не помешает.

– А если поскачет предупредить войска Хвои?

Командир только улыбнулся. Затем, хакнув, рубанул прямо по шее коня Вахтера своей саблей. Голова несчастного животного отлетела прочь, тело мертво повалилось на бок, едва не придавив успевшего отскочить в последнюю минуту Вахтера.

– Не успеет теперь, – сжал губы в жесткой усмешке убийца. – Пешком тут далековато бегать. Так что сиди тихо и не дёргайся, Баа Ци. Слабый сумасшедший колдун.

С неба, чуть переливаясь алмазным блеском, спускалась какая-то полупрозрачная пыльца. Примерно такая же была во время первого штурма Ордена на Краснотал, когда рыцари посредством Тёмной души решили использовать для атаки наколдованных монстров. Им было невдомек, что колдовать в этом поле могут не только их союзники, но и враги…

– Значит, Гир Трисмегас говорил, что я слабенький и тупенький? – спросил с вызовом Вахтер. – А он не рассказывал, что я, хоть и тупенький, но вполне себе мальчонка с юморком?

– Не огреть ли его камнекрутной плетью? – задумчиво предложил командиру его подручный. Главарь повернулся к нему ответить, да так и застыл, распахнув рот от удивления. Затем завизжал тонким голосом, точно резанный поросенок, тыча пальцем – сабля выпала – назад. Поскольку прямо за спиной его подручного мирно болтавшиеся на виселицах трупы бояр-изменников внезапно разом зашевелились, начали дёргать почерневшими полугнилыми руками, потянулись к поводкам петель, рванули их с нечеловеческой силой.

Первый же – с петлей на шее и обрывком веревки, прыгнул на спину ближайшего всадника, хищно распахивая мощные челюсти с острыми медвежьими клыками. А следом на очумевших всадников посыпались и остальные мертвецы, с жутким голодным завыванием и дикими хрипами. Один из бойцов успел схватиться за саблю и даже влупить ею по морде нежити, да только боярин-висельник цапнул клинок зубами на лету, жадно перемолол крепкими клыками, не чувствуя ни боли, ни страха, только тупо уставившись ввалившимися глазами на смельчака. Тот слетел с бьющегося в животном ужасе коня, попятился, зажимая в руке обломок сабли. Вахтер стоял и смотрел, как буквально на глазах седеет этот человек. Вот налетчик бросил сломанное оружие и побежал прочь, к воротам Краснотала, висельник вроде бы последовал сначала за ним, но затем увлекся новой жертвой, что пятилась от другого боярина, позабыв обернуться. Хотя забывчивость понять можно – от таких передряг и собственное имя не сразу вспомнишь.

Как и водится, после каждой переделки, едва опасность миновала, на плечо Вахтера выскочил Синоптик и с видом победителя осмотрел поле боя. Нежданные налётчики – кто валялся погрызенным на земле, кто стремительно удирал по улицам, в сторону ворот Краснотала, частично побросав оружие и прочую амуницию. Семеро бояр с обрывками колыхающихся по ветру веревок бродили посреди всего этого непотребства, подбирали оружие, ловили поводья очумелых от страха лошадей.

– Ох ты ж, мамочки, – испуганно охнул Синоптик. – Как твое воспаленное воображение вообще может рожать такие идеи?

– Это только начало шоу, – многообещающе улыбнулся Вахтер, взмахнув мечом висельникам. – По коням, ребятки! Все по коням!

***

– Рекщинэ, у тебя получается? – тихо спросил Страшила. – Скорее, скорее, пока ещё есть кого спасать… Перебьют же друг друга!

Та повернула к нему заплаканное лицо со съехавшей набок личиной медведя.

– Ни-че-го не выходит! Противник намного сильнее меня! Я сбрасываю путы Шепчущего сны, а он накидывает ещё сильнее, с новой формулой! Может, ты попробуешь?

– Не могу! – с досадой бросил Страшила. – Не могу! Нет у меня здесь обычных сил, лапочка! Пробуй ещё, а? Сосредоточься, закрой глаза…

Они оба спешились, взялись за руки, закрыли глаза, сосредоточившись на противодействии мощной атаке на психику союзных джелонов, бьющихся друг с другом с дикой яростью. Так что в стороны летели осколки сабель, сбитые шлемы, щепы от щитов, а наземь падали раненные и убитые сородичи.