Меч и ятаган

Безбожно потея в своих костюмах, Бертран с Кристианом с беспокойством смотрели, как к ним приближаются первые лица ордена. Особенно их волновало мнение сэра Оливера Старки, который, благодаря своей близости к великому магистру, имел здесь наибольший вес. Он был последним представителем английского ланга на Мальте, большинство его братьев по ордену были казнены королем Генрихом VIII. Все знали, что сэр Оливер является другом кардинала Поула, архиепископа Кентерберийского, которого подвергал гонениям сам папа римский, только что высмеянный в пьесе. Исходя из этого, Кристиан и Бертран надеялись, что спектакль ему понравился, однако первые его слова озадачили друзей.

– Если бы великий магистр увидел этот праздник святотатства, – строго произнес сэр Оливер, – он бы приказал тут же лишить вас обоих сана и приговорил бы к палочным ударам! Молитесь, чтобы он никогда не узнал о вашей выходке, хотя я сомневаюсь, что найдется безумец, который ему о ней расскажет! – Его лицо озарила улыбка. – Во всяком случае, я этого делать не собираюсь, а то придется понести наказание за то удовольствие, что я получил от вашей игры. Прекрасная работа, молодые люди! – Повернувшись к Черальте, он энергично пожал ему руку. – Пилье, думаю, во всем ордене только французы могли представить такую великолепную постановку, основанную, по сути, на одной лишь кучке дерьма. Итальянцы бы просто все изгадили своим утонченным вкусом, ускользнув от задачи пройтись и по викарию инквизитора. Как оригинально вы все придумали, фра Черальта! Чрезвычайно остроумно, чрезвычайно!

Продолжая бормотать слова одобрения, сэр Оливер удалился.

Как только Черальта повернулся к двум своим рыцарям, его улыбка тут же превратилась в ледяную ярость. Великий госпитальер был набожным человеком. Он в пух и прах разнес их суждения и вкусы, а также выбор момента для шуток – приезд викария.

– Чтобы выдержать столько ахинеи, нужно высосать целый трюм арабской галеры. Единственное, что может спасти вас от плети, – это то, что я сам попросил вас заняться пьесой! Я не думал, что вы начисто лишены благородства и вкуса. С глаз долой, пока я не достал оружие!

Молодые драматурги поспешили ретироваться от греха подальше, тем более что Кристиан заметил неподалеку Анжелу Буку. Он тут же утянул Бертрана в другую сторону, и вскоре друзья смешались с толпой. Это оказалось несложно. В тавернах народ вовсю пировал, на улицах танцевали. Акробаты развлекали людей своими кульбитами, пьяные бросали ножички в мишени, повешенные на дверях, куртизанки соблазняли рыцарей, а пекари пели вместе с матросами.

Повсюду костюмы и маски самых разных мастей: из рыболовных сетей и соломы, из мешковины и шелка. Были тут и драконы, и ротозеи, и пираты, и коронованные особы, угрюмые испанцы и веселые венецианцы, галантные флорентийцы и щеголеватые французы, пронырливые корсары и грешники-сарацины, напыщенные морские капитаны и пожирающие их огромные зубастые рыбы. У кого-то маски были простые, у других – искусно выполненные, украшенные перьями и кружевом.

Кристиан и Бертран присоединились к шумной пьяной компании греков с Родоса. Они метали дротики и горланили невпопад под скрипку. Устроили гонки на ослах по такой узкой улице, что там едва помещалось одно животное. У Бертрана оказались с собой неистощимые запасы отменного бренди, которым он угощал через равные промежутки времени.

В одиннадцать сорок Якобус заметил оживление у входа в церковь Святой Агаты. Он аккуратно вставил гарпун. Раз десять повернул рукоятку, натянув тетиву до предела. Обернувшись, он бросил взгляд на башенную комнату. Дозорный не шевелился.

Бертран встретил знакомую куртизанку. Радостно помахав Кристиану на прощание, он исчез вместе с ней в темноте улицы. Кристиан позволил себе затеряться в толпе гуляк. Кто-то нес свечи, кто-то с песнями и танцами вывалился на площадь, где намечалось с десяток разных торжеств. Возле церкви Святой Агаты росла на удивление благочинная и организованная толпа желающих присоединиться к всенощной процессии.

В одиннадцать сорок пять зазвонили колокола церкви Святой Агаты, объявляя об окончании первой службы. Якобус расправил тяги и прицелился. На этот раз глаз выхватил грудь куртизанки и ухо осла. Несмотря на поздний час, воздух казался еще более горячим и влажным. Якобус вытер струйку соленого пота со лба.

Женщина в пышных юбках схватила Кристиана за локоть и толкнула его в тень от часовой башни. На ней была маска кошки. Кристиан решил, что это очередная куртизанка. Обвив его шею руками, она положила голову ему на грудь. Он улыбнулся, закрыл глаза и принялся покачиваться с ней вместе в такт музыке. Это был не танец, а сексуальные движения. Она крепко прижималась к нему всем телом. Кристиан почувствовал возбуждение. «А Бертран прав, не такая уж это плохая идея», – подумал он. Открыв глаза, он стянул с нее маску.

И тут же похолодел. Перед ним стояла Анжела Бука.

Кристиан поморгал, пытаясь вырваться из алкогольного плена:

– Вы…