Меч и ятаган

Кристиан накладывал повязку на глубокую рану на спине солдата, когда услышал через окно звонкий голос трубы, перекрывающий остальные звуки. Это был призыв, обращенный ко всему резерву плавсостава, срочно явиться на площадь. Для Кристиана – первый в его жизни призыв к бою. Кроме исключительных случаев, когда объявлялась всеобщая тревога, ему было предписано оставаться на посту в лазарете, латая раны солдат, пригодных для дальнейших сражений. Бросив инструменты, Кристиан выбежал на улицу, на ходу крикнув цирюльнику из гражданских, чтобы закончил обработку раны.

Его оружие хранилось во внутреннем дворе, всегда наготове. Руки Кристиана все еще были скользкими от крови, и ему понадобилась помощь пажа, чтобы облачиться в доспехи. Хотя жаркая броня весила более ста фунтов, она была тщательно подогнана под его фигуру и почти не стесняла движений. По дороге он нагнал Ромегаса и еще троих рыцарей, бежавших со своего поста возле тюрьмы для рабов. Каждая позиция, находящаяся вне прямого огня противника, выделила столько людей, сколько могла себе позволить.

Несколько мгновений спустя они уже протискивались сквозь толпу, пересекая понтонный мост, который проходил через залив Биргу и вел к центру полуострова Сенглеа. Большинство прибывших в качестве подкрепления воинов кинулись влево, на защиту форта Сант-Мишель, где его с земли атаковали восемь тысяч алжирцев и турок. Кристиан же побежал направо, к уступу на краю полуострова, куда пришелся основной удар с моря. Три тысячи солдат противника уже высадились на берег из лодок, при этом новые суда все продолжали прибывать. На обоих концах Сенглеа в стенах образовались бреши.

Рядом с ветряными мельницами взорвался пороховой склад. Кристиана сбило с ног. Он с трудом поднялся и побежал дальше, мимо лежащих людей – обожженных, оглушенных и умирающих. На стенах появились турецкие флаги. Добежав до стены, Кристиан посмотрел вниз, на берег, наводненный отрядами противника, устанавливающими все новые лестницы.

Среди рыцарей, побросавших свои аркебузы и швыряющих камни в осаждающих стену врагов, стоял обнаженный Фенсу. Женщины и дети со всего города заняли позиции у котлов с кипящей водой. Костры были разведены через каждые пару ярдов вдоль всех укреплений. Вместе они поднимали котлы и опрокидывали их на головы лезущих по лестницам и атакующих стены турок и алжирцев. Турки держались плотными рядами, значительно снижая эффективность таких примитивных защитных мер. В воздух летели горшки с горючей смесью, но вреда от них было меньше, чем обычно, поскольку с одежды врагов все еще стекала морская вода.

Кристиан оказался лицом к лицу с янычаром, добравшимся по лестнице до самого верха. Тот замахнулся мечом. Кристиан толкнул лестницу ногой, и турок полетел назад. На его место пришли другие. В основном шел рукопашный бой. Сцепившись в смертельной схватке, люди вместе падали вниз. Вдоль стен, словно переменчивый ветер, гулял дым. Пушечные ядра врезались в ряды солдат, убивая как мусульман, так и христиан. Грохот стоял неимоверный.

Час за часом отец Роберто, держа меч в одной руке, а распятие – в другой, переходил от одного поста к другому, выкрикивая слова поддержки солдатам, вдохновляя их на еще бо́льшие подвиги.

– Блаженны те, кто погибнет во имя Всевышнего, – говорил он. – Ибо написано, что перед именем Христа всякий должен преклонить колена как на небесах, так и на земле и под землей.

Мустафа-паша наблюдал за битвой со своего поста в Коррадино. Он видел, что линия защиты совсем истончилась, но пыталась удержать и южные, и западные стены Сенглеа под натиском многочисленной турецкой армии. Пияле-паша продолжал атаковать Биргу, чтобы прекратить поток подкреплений, идущих в Сенглеа. Мустафа видел, что победа наконец-то в его руках. Настало время задействовать припасенных как раз для такого случая янычар. Именно сейчас можно было переломить ход битвы. Он кивнул вестнику, и тут же раздался звук трубы. Десять галер, каждая с сотней янычар на борту, двинулись к мысу Сенглеа с тем, чтобы высадить людей у якорного крепления цепи, протянувшейся от залива Биргу до форта Сант-Анджело. Защитников было явно недостаточно, чтобы остановить их.

Укрывшись вместе со своими отрядами близ береговой линии у форта Сант-Анджело на позициях, еще не замеченных турками, шевалье Франсиско де Гираль увидел, как корабли надвигаются прямо на него. Он приказал зарядить пушки мешками с камнями, железными пластинами, кусочками цепей и металлическими шариками с острыми шипами. Пушки выкатили на огневые позиции. Не замечая их, галеры шли мимо.

Когда галеры были всего в двухстах ярдах от них, де Гираль отдал приказ открыть огонь. Батарея дала дружный оглушительный залп. Цепи пробивали грудную кость и застревали внутри тела. Пушки мгновенно перезарядили и выстрелили вновь.