Меч и ятаган

Аша слышал, что турецкие стрелки – лучшие в мире. Теперь у него появилась возможность в этом убедиться. Разумеется, случались и блуждающие выстрелы, они несли с собой особую опасность, но большинство снарядов убивали сразу и наверняка. Часто стрелки выбирали определенное место на стене и производили выстрел из василиска, самый крупный из которых пробивал толщу земли в двадцать футов. Мгновение спустя раздавался следующий выстрел, на этот раз из пищали, установленной чуть дальше. Каждая новая пушка стреляла в цель под другим углом, чтобы в итоге причинить максимальное разрушение. Подобный процесс повторялся в выборочных местах вдоль всех укреплений. Пока стены методично уничтожались, другие орудия обстреливали города и форты, убивая случайных защитников и мирных жителей. Час за часом, день за днем турки ослабляли укрепления, чтобы их войска могли войти в город.

Аша и другие рабы, лишенные всякой защиты, проделывали бесконечную работу. Как только мешки оказывались наверху, турки тут же сбивали их новыми выстрелами. И не важно, что на стенах трудились военнопленные. Стрелкам приказали всячески препятствовать восстановлению стен и стрелять по всему, что движется. Гранитные снаряды летели с особым свистящим звуком, чуть заранее предупреждающим рабов. Заслышав его, они ложились на живот и пытались зарыться в обломки стены, прежде чем снаряд разлетится на множество острых кусочков. Опаснее были гладкие мраморные снаряды. Они подлетали бесшумно, отрывая ноги и головы, порой сбивая со стен людей, и все это без предупреждения.

Турецкие окопы все еще находились на некотором расстоянии. Когда они приблизятся и в дело смогут вступить аркебузиры, смерть будет подкарауливать рабов на стенах еще чаще. Аша проходил подготовку к войне с самими янычарами, и теперь они будут целиться в него из оружия, равного которому по меткости нет нигде в мире.

В турецкой командирской палатке Мустафа и его ага сверяли планы нападения, намеченного на следующий день. Перед каждым воином стояла своя задача, за исключением янычар: их держали в запасе, чтобы можно было воспользоваться любой слабостью в защите противника.

Хассем, наместник Алжира, терпеливо выслушал план Мустафы.

– Вижу, вы все тщательно продумали, – признал он. – Но если воины не проявят большего рвения, чем при взятии форта Сант-Эльмо, то этот план обречен на провал. Не могу себе представить, почему вы столько времени не могли взять столь посредственно укрепленный форт и почему победа стоила вам таких потерь. – Он решительно посмотрел в похолодевшие вдруг глаза старого генерала. – Если позволите, генерал, мои марокканцы покажут вашим воинам, как сражаются по-настоящему волевые люди.

Мустафа-паша натянуто улыбнулся:

– Блестящая идея! Мы поставим ваших людей в авангард нападения с суши, которым я поручаю командовать вам. Ваш лейтенант Канделисса возглавит атаку с моря. Пожалуйста, сообщите ему, что лодки для него уже готовы в Марсе. С нетерпением буду ждать вашей легкой победы.

Той ночью, как и всегда перед важным событием, звук молитвы окутал Великую гавань, словно густой туман.

15 июля

Фенсу кружился под водой, чувствуя, что ему отчаянно не хватает кислорода. Легкие горели, и он понимал, что не сможет побороть импульс сделать еще один вдох, на этот раз намного продолжительнее. Его лицо находилось всего в нескольких дюймах от лица турка, чьи волосы и длинная борода колыхались в подводном течении. Турецкий ныряльщик со всей силы замахнулся на Фенсу боевым топором, но запутался в сети, прикрепленной к одному из кольев подводного палисада, и удар смягчился водой. Топор лишь скользнул по плечу Фенсу, не причинив ему вреда.

Фенсу увернулся и, схватившись за сеть, нырнул поглубже. В ходе их первой схватки он выронил нож. Теперь он оказался по другую сторону сетки и одной рукой отчаянно тянул турка ко дну в ожесточенной борьбе за то, кто кого утопит первым.

Турок прорвал сеть и снова замахнулся. Изо рта у него шли пузыри. На этот раз ему удалось краем топора задеть плечо Фенсу. Вокруг них расплылось облачко крови. Фенсу почувствовал удар, но боли не ощутил. Легкие обожгло, Фенсу дернул руку турка вниз, одновременно с этим прижимая колени к груди. Потом резко притянул турка к себе, а ногами ударил его под сетью прямо в грудь. Изо рта у турка снова пошли пузыри, он в панике выпучил глаза. Фенсу почувствовал, как турок слабеет.

Фенсу снова ударил ногой. Пузырей стало больше, и турок наконец выпустил топор, начав опускаться ко дну. Турок перестал бороться, его руки и ноги свободно болтались, тело обмякло, и вскоре он исчез во тьме. Фенсу вынырнул на поверхность. Он жадно ловил ртом воздух, мышцы горели, как и легкие.