Меч и ятаган

– Я уважаю ваше мнение, братья, – начал ла Валетт, вставая. – Но вашему совету я последовать не могу. Если мы уйдем из Биргу, то потеряем и Сенглеа, ведь их гарнизон не продержится в одиночку. Крепость Сант-Анджело слишком мала, чтобы вместить, помимо нас и солдат, все гражданское население, а я не собираюсь оставлять верных нам мальтийцев, их вдов и детей на растерзание врагам. Даже если представить себе, что у нас получится разместить всех в стенах форта, водоснабжения форта Сант-Анджело недостаточно для такого количества людей. Если турки станут хозяевами Сенглеа и захватят руины Биргу, рано или поздно и крепкие стены Сант-Анджело падут под натиском огня. Сейчас турки вынуждены распределять отряды и оружие по нескольким направлениям. Все изменится, если мы со всеми нашими братьями переместимся в Сант-Анджело. – Он стоял выпрямившись, держа руки за спиной, уверенным взглядом обводя рыцарей. – Нет, братья мои, здесь, и только здесь нам суждено остаться и выдержать решающую битву. Здесь мы вместе погибнем или с Божьей помощью одолеем наконец врага.

Некоторое время все молчали. Тишину нарушил бальи Негропонта:

– Хорошо, ваше высочество. Но давайте, по крайней мере, перенесем архивы и священные реликвии ордена в форт Сант-Анджело. У нас есть рука Иоанна Крестителя, которую мы должны сохранить навечно, а также рукописная история ордена. Все это нужно спрятать в надежном месте под землей, дабы неверные не осквернили наших святынь.

– Такой жест выглядел бы как акт отчаяния. Боевой дух может серьезно пострадать. И в любом случае это не имеет большого значения. Если мы не победим, орден Святого Иоанна перестанет существовать. Господа, рука Иоанна Крестителя останется в Биргу, как и все мы.

В тот же вечер, чтобы отрезать путь к отступлению, великий магистр приказал перевести бóльшую часть гарнизона форта Сант-Анджело в Биргу, вместе с порохом и другими запасами. В Сант-Анджело осталось лишь небольшое подразделение, обслуживающее пушки. Подъемный мост между фортом и Биргу был уничтожен.

Обратного пути не осталось.

Они встретят победу в Биргу. Или же примут смерть.

ИЗ «ИСТОРИЙ СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ»,

написанных Дарием по прозвищу Хранитель, придворным историком Повелителя Обеих Половин Мира, султана Ахмеда

Великая помощь – давно обещанное подкрепление для Мальты – отправилась из Мессины 21 августа, однако вовсе не на Мальту. Флот вышел в Сиракузы, где должен был соединиться с остальными силами. В тот день, когда дон Гарсия вышел из Мессины, было предпринято еще одно всеобщее наступление на Биргу и Сенглеа.

Два дня спустя десятитысячное войско подкрепления собралось на небольшом холме над гаванью Сиракуз, ожидая прибытия последних грузовых кораблей. Среди них были рыцари ордена, испанские войска и наемники из Италии, Франции и Германии. Дон Гарсия продолжал заявлять всем, кто готов был его слушать, что у него недостаточно людей, чтобы обеспечить победу. Никто из присутствующих не знал, сколько турецких войск осталось в строю и в каком они состоянии. Если операция по спасению Мальты провалится, если будет потерян флот или разбиты войска, под удар попадет сама Испания, король Филипп будет разъярен, а Сулейман – неумолим.

По рядам рыцарей прошло роптание на бесхребетность командования. Но повлиять каким-то образом на вице-короля рыцари не могли.

Шел дождь.

Из тома VII. Великие кампании. Мальта

24 августа

Сальваго стоял на коленях в часовне дворца, слушая, как пушки снаружи набирают обороты. Они звучали громче, чем раньше, поскольку стены, которые приглушали звук, теперь полностью отсутствовали. Прошел слух, что вечером начнется новая атака и что она будет тяжелее всех предыдущих, ибо турки в отчаянии и на этот раз не отступят.

Господи, дай мне сил выдержать!

Молитвы всегда помогали, но лишь пока он стоял на коленях. Стоило ему покинуть храм, как умиротворенность и силы тут же оставляли его. Ему казалось, что другие боятся гораздо меньше. Даже епископ бесстрашно ходил туда, где в нем была нужда, подвергая себя опасности, в то время как его самого одолевал дикий ужас. Он пользовался любой возможностью найти себе занятие в подземелье, хотя по-настоящему помощь нужна была снаружи, у стен. У него никак не получалось побороть страх. Рядом с ним людей разрывало на куски, кто-то сгорал заживо, в кого-то попадала пуля. Не важно, были его глаза закрыты или открыты, его преследовали бесконечные кошмары. Он не мог спать. В течение дня он постоянно дрожал. Он не мог заставить себя выйти наружу, что-то сделать, и легче не становилось.

Кто-то из рыцарей спросил его, не хочет ли он присоединиться к священной битве и взять в руки оружие, как отец Роберто. Нет, об этом и речи быть не могло. Даже на последнем издыхании войны между Полумесяцем и Крестом Сальваго знал, что никогда не сможет сражаться с орущим фанатиком, размахивающим мечом.