Меч и Крест

– Ах ты, червяк, змей подлый, гнус ничтожный, обманывать меня вздумал! – Роберт вскочил с трона, и в два прыжка приблизился к Гизульфу. Схватив его за одежду на груди, Роберт легко поднял бывшего князя Салерно вверх, оторвав от пола.

– Убью, тварь!

– Роберт! – вскрикнула Сишельгаита.

– Нет, не убью. Я буду выбивать тебе зубы, один за одним, до тех пор, пока ты, не отдашь мне зуб святого Матфея! Понял?

Гизульф закивал и подал знак своим слугам. Те, спасая зубы своего сеньора, быстро метнулись, и вскоре принесли подлинный зуб святого Матфея.

– Так-то лучше, – удовлетворённо сказал Гвискар, отпуская Гизульфа. – Убирайся к чёрту!

Так прекратило своё существование последнее государство лангобардов в Южной Италии.

А нам остаётся только надеяться, что Гизульф не обманул и во второй раз, что не обманули его предка, и что в соборе Салерно, и поныне хранится подлинный зуб святого Матфея. Надеяться и верить.

Глава десятая

Салерно стал жемчужиной во владениях Гвискара, и именно сюда, Роберт перенёс свою столицу, пёкся о росте и благосостояние города, и затеял строительство грандиозного собора святого Матфея.

– Этот собор, должен затмить собою все остальные соборы в Италии!

– Паломники потянутся сюда, чтобы поклониться мощам святого Матфея! – вторил ему Маркус Бриан.

– И глядя на этот величественный собор, будут дивиться и прославлять моё имя!

Но до окончания строительства собора, было ещё далеко. Византийские и арабские инженеры, только показывали Роберту планы будущего собора, начерченные на пергаменте. Каменщики свозили камень, ремесленники-гончары впрок заготавливали кирпичи из глины, из окрестных лесов везли годное дерево, простой рабочий люд рыл котлован.

С сожалением Роберт вынужден был оторваться от приятной суеты строительства и созидания. Надо было выполнять обещанное, и уже летом 1077 года, его нормандцы, и нормандцы Ричарда Дренго, осадили большой, богатый и торговый Неаполь. Флот из Гаэты и Амальфи, усиленный захваченными в Салерно кораблями, под командованием Готфрида Риделя, блокировал город с моря.

– Вот увидишь, Роберт, недолго им сопротивлятся! Эти купчики, более приучены торговать и считать барыши, чем воевать! – от возбуждения Ричард Дренго потирал руки, глаза его блестели, оглядывая с холма святого Мартина высокие стены Неаполя.

– Византийцы хорошо укрепили эти стены, трудно будет к ним подобраться, – с сомнением в голосе ответил Роберт.

– Ерунда! Возьмём! Возьмём на щит! Всё будет моё!

Роберт отвернулся, чтобы Дренго не увидел на его лице недовольство того, что этот большой город, станет владениями князя Капуи, и необычайно усилит его.

Выказывал недовольство и папа римский Григорий VII. Он не желал такого усиления своих вассалов, и после взятия Салерно, когда угроза захвата стала грозить Неаполю, развил бурную деятельность.

Неаполь, не завоёванный в своё время лангобардами, долгие века входивший в состав Византийской империи, был и оставался, более греческим городом, чем латинским. Но шпионы, легаты и посланники Рима, теперь, при начавшейся осаде, смогли убедить герцога Неаполя Сергия V просить заступничества и покровительства папы. Сергий V так и сделал, и Григорий VII, в гневных посланиях обрушился на нормандских вождей, приказывая им отойти от Неаполя.

– Вы, посягаете на владения Святого Престола! На то, что по праву принадлежит папе и Богу!

Так говорить, позволяло папе то, что пизанцы более не поддерживали нормандцев. Наоборот, недовольные тем, что те посягнули на торговый Неаполь, где у Пизы были свои интересы, пизанцы отправили своих послов в Рим, предлагая Григорию VII свою помощь.

Даже богатая Генуя, находившаяся в вечной войне с Пизой за торговые маршруты и рынки сбыта, была согласна оказывать папе поддержку в борьбе с нормандцами.

И, несмотря на продолжающиеся волнения между сторонниками и противниками папы в Северной Италии, Матильда Тосканская, и ряд других правителей, начали собирать войска, чтобы идти на юг, против нормандцев.

Перед Гвискаром и Дренго замаячила новая угроза войны с могущественной коалицией.

Тут ещё, племянник Гвискара, Роберт из Лорителло, и сын Дренго, Жордан, ещё дальше вторглись в папские владения в Абруццо, в пресущей им, и времени в котором они жили манере, разоряя, сжигая, грабя всё на своём пути.

А в феврале 1078 года, отряд Роберта Гвискара обстреляли лучники.

Заржав, упали кони, одна стрела скользнула по шлему Гвискара, и две вонзились в поднятый щит. Застонав, упал кто-то из рыцарей.

– Что за чёрт? Кто посмел? За ними! Стопчем их! Вперёд!

Лучники, не принимая боя, вскочили на ожидающих их коней и помчались прочь.

Рыцари Роберта долго преследовали их, и когда те скрылись за стенами принадлежащего папе Беневенто, не сдерживая бег своих усталых коней, не дав запереть ворота, с ходу вломились в город, завязав кровопролитный и ужасный бой на его узких улочках.

К вечеру подоспела пехота, и к утру следующего дня, Беневетно был захвачен.

Эта новая дерзость нормандцев, привела Григория VII в ярость!