Меч и Крест

Сотне ополченцев, было не сравниться в искусстве убивать, с опытными нормандцами. Очень скоро, подход к воротам, был завален трупами. Только четверо рыцарей, и Октавиан Тускулумский, прижатые к стене, ещё сопротивлялись.

– Давай, Умбри, Танкред, Ги, подымайте ворота! – кричал Бриан, видя, приближающийся к ним по улицам города, ещё один отряд ополченцев и рыцарей.

И тут, он почувствовал укол в сердце, задохнулся от острой боли в груди, пошатнулся, и едва не упал.

К нему подскочил Умбри.

– Что с тобой, барон? Ранен?

Олаф потряс головой, и произнёс:

– Нет. Просто… Бьёрн, держись сынок, не умирай…

И едва не поплатился за мгновение своей слабости. Десяток арбалетных болтов и стрел, злобно свистя в полёте, впились в строй нормандцев. Получив болт в грудь, захлёбываясь кровью, упал Умбри. Бриану, один из болтов оцарапал щёку, а стрела больно впился в плечо.

Потемнело в глазах, держась, сцепив зубы, чтобы не потерять сознание, барон, заорал:

– Давайте, черти, шевелитесь! Открывайте эти грёбанные ворота! – и снова кинулся на врага. Он достал ударом меча одного, сунул клинок в ногу другому, и в дикой ярости, обрушил свой удар на голову Октавиана.

Ворота открылись, и в город, на бешеном галопе, ворвались нормандцы, во главе с князем Капуи Ричардом Дренго. Беспощадным тараном они снесли отряд ополченцев и рыцарей, втоптав их в грязь, и понеслись, убивая всех, по улицам.

Бриан закрыл от боли глаза, медленно сползая по стене, и не видел, как приотставший Вильгельм де Монтрей, злобно оскалившись, целит в него копьём. Промахнувшись, Монтрей выругался и поскакал за остальными.

Галерия была взята.

Антипапу Бенедикта X удалось захватить живым. И в Риме, торжествуя в папском дворце триумф, Бенедикта, несмотря на совет Ричарда – по тихому придушить, отправили на вечное заточение, в церковь-крепость Сант-Аньезе-фуори-ле-Мура (церковь в честь Святой Агнессы Римской), где он и умер, спустя пятнадцать-двадцать лет, в совершейнешем забвении.

А барон Олаф Бриан, получил за взятие Галерии от князя Капуанского Ричарда Дренго новые земли и владения, а от народа, прозвище Дерьмолаза.

Глава одиннадцатая

Судьба Бенедикта X, смелые действия папы Николая II и Гильдебранда, потрясла в Риме всех сторонников старой аристократии. Они не ожидали, что новый папа и Гильдебранд, приложат столько усилий, чтобы сместить их ставленника, и поняли, что подобная угроза нависла и над ними.

Партия реформаторов церкви, не думала останавливаться на половине пути, и в апреле 1059 года, папа Николай II, собрал в Латеранском дворце синод.

– Отныне, – заявил он, – устанавливается новая процедура выборов папы. Теперь, светская власть не может вмешиваться в дела церкви, и папа не подчиняется императору, а наоборот, император и все правители христианского мира, подчиняются папе, как главе христианской церкви и наместнику Бога на земле. Отныне, папу римского, будет избирать коллегия кардиналов. За императором, остаётся лишь право утверждения папы, избранного кардинальской коллегией.

Все 113 кардиналов и епископов, в полной тишине внимали папе, поражённые широтой его замыслов. (Эта процедура избрания папы на конклаве (Con clave с лат. с ключом, то есть в запертом зале), с одним или двумя позднейшими дополнениями, действует и по сей день).

Понятно, что партия реформаторов церкви, никогда бы не пошла на столь решительные действия, если бы не ослабление власти империи, и если бы она не опиралась на реальную воинскую силу нормандцев в Южной Италии.

Роберт Гвискар не мог оставаться в стороне, когда совсем рядом, у него под носом, заключается союз между папством и княжеством Капуя. Действуя как всегда решительно и быстро, он отправил своих эмиссаров в Рим и в Капую.

Ричард Дренго прислушался к словам Роберта, и если в Риме, и хотели сыграть на противоречиях между нормандцами, стравив между собой княжество Капуя и графство Апулия, то они просчитались. Нормандцы, как и в битве при Чивитате, явили образец единства и сплочённости, снова выступив одним, общим фронтом. И в июне 1059 года, папа Николай II, с внушительной свитой кардиналов, епископов и клириков, отправился с визитом в Мельфи.

В Монте-Кассино к кортежу папы присоединился настоятель монастыря Дезидерий, обязанный князю Капуанскому спокойствием и началом процветания своей общины.

Роберт де Отвиль и Ричард Дренго, ожидали папу у Беневенто, где Роберт, в торжественной обстановке, вручил Николаю II ключи от ворот, возвращая этот город под власть Святого Престола.

В Венозе, Николай II, освятил церковь Святой Троицы, заложенной Робертом, и где он, в семейной усыпальнице, собрал прах своих братьев – Вильгельма Железная Рука, Дрого и Хэмфри, оплакивая только, что здесь нет могилы его горячо любимого брата Можера, сгинувшего в море.