Меч и ручка

Они находились в выцветшем древнем храме, построенном в честь Тота, бога многих вещей, включая технологии и магию. Если судить по внешнему виду, храм был в плохом состоянии, но у алтаря все еще горел огонь, а статуя Тота – просто каменная статуя, не механическая – была покрашена и залатана там, где время стерло ее узоры. Храм стоял у западной стены города, был окружен кирпичными заводами и красильными мастерскими, которые ныне росли вокруг и затмевали его скромное божественное присутствие. Неподалеку также располагался храм греческого бога Гефеста; Томас бывал там, так как внутри находился один из самых ранних механических стражей, сохранившихся до настоящих дней. Бронзовый бог внутри непрерывно ковал что-то в своей кузнице. Железный молот меняли каждый год, как и наковальню, но бог все работал и работал. Чудо, которому нет цены.

Вот что должно украшать могилу Герона. Не эта пыльная, неподвижная статуя.

– Я искал подсказки, – сказал старик. – Гробницу никогда не открывали. Голодные контрабандисты ни разу ее не грабили. Здесь семь замков, и теория гласит, что никто не выживал после третьего. Но я уверен, что ты, Шрайбер, будешь первым. – Я бы с радостью вас разочаровал.

– Уверен, что ты придержишь свое разочарование, если это поможет тебе выжить.

К сожалению, старик был прав. У Томаса не было выбора, или, по крайней мере, не было правильного выбора. Он мог бы отказаться от попыток, но вспомнил взгляд сфинкса, парящего над Вульфом, Джессом и Глен. Без сомнений, у архивариуса были наемные убийцы, которые могли пробраться куда угодно и убить кого угодно – раз были готовы умереть ради достижения цели. Томас не мог рисковать жизнями своих друзей.

Рисковать собственной жизнью ему тоже не нравилось, но с тех пор, как он поднял статую Посейдона из скрытой пещеры под гаванью, он почувствовал себя… по-другому. Спокойнее. Больше стал походить на себя прежнего, как будто тень бога исцелила внутри его что-то, что было сломано тюрьмой. Томас уже не был прежним. Но в тех местах, где он себя починил, он почувствовал себя… сильнее.

– Так и где первый ключ? – спросил Томас.

Старый архивариус – бледный, с морщинистыми чертами лица, такой хрупкий на вид – улыбнулся и положил руку на постамент, где стоял бог, и часть декоративной каменной кладки тут же отодвинулась в сторону.

– Он откроется только для тех, у кого есть браслет профессора, – сказал он. – Достаточно просто.

Внутри был замок.

– А ключ есть? – спросил Томас.

– Конечно, есть. – Старик не сделал ни малейшего движения, даже не попытался вручить Томасу ключ.

– Утерян?

– Именно так. Но все воры и контрабандисты проходили эту часть испытаний. Полагаю, и ты сможешь.

Это был хороший намек, пусть даже старик и не собирался ни на что намекать; Томас поднял руки, закованные в наручники. – Я не могу так работать, – сказал он рассудительным тоном.

– Конечно, нет. – Архивариус кивнул капитану своего элитного отряда, который, нахмурившись, стоял неподалеку. – Освободите его.

– Архивариус…

– Делай, что я говорю. Профессор Шрайбер сейчас меня не предаст. Он знает, чего это будет стоить. Да и он сам, как и я, жутко хочет заглянуть в гробницу, не так ли, мальчик мой?

Это было правдой, пусть и постыдной; Томас просто протянул запястья, и их освободили. Затем расковали и лодыжки. – Осторожно, – сказал капитан. – Я пристрелю тебя, если ты сделаешь хоть одно движение, которое мне не понравится. Понял?

– Еще бы, – сказал Томас. – Будем надеяться, что вы не промахнетесь. – Он изобразил на лице веселье, которое, по его мнению, пугало еще больше. Судя по изменившемуся выражению лица пожилого человека и тому, как он сделал шаг назад, это сработало. – Мне потребуются два куска проволоки, пожалуйста.

Кто-то подал Томасу то, что он просил, и он осмотрел проволоки, а затем скрутил под нужным углом. Джесс был великолепен в этом деле, и Томас научился, наблюдая и пробуя это все, когда никто не видел; этот навык казался ему полезным и интригующим. Томас жалел, что рядом нет его друга. Было бы приятно, если бы рядом были юмор и практичность Джесса.

Томас закрыл глаза и ощупал замок, изучая его внутренности проволокой, исследуя примитивный жесткий механизм, пока не представил его в своем воображении во всех изящных деталях. Открыть замок можно было простым движением рычажка, так что когда Томас повернул обе проволоки, то почувствовал, как тумблеры в механизме повернулись и опустились.

Щелк.

С бесшумной элегантностью статуя Тота целиком съехала на своем постаменте, открыв узкую лестницу, ведущую вниз. Воздух, которым веяло из помещения внизу, пах древностью и затхлостью. Томас не двинулся с места, хотя все его инстинкты требовали, чтобы он бездумно бросился вниз, к тайнам, которые пророчил Герон.

– Сколько человек умерло от этой вони? – спросил он.

Архивариус дотронулся кончиками пальцев до подбородка, словно пытаясь вспомнить, хотя Томас знал, что он должен отлично помнить каждый факт.

– Несколько, – наконец сказал старик. – Но раз уж ты спросил столь любезно…