Меч и ручка

Врач казался чрезвычайно компетентным; Морган восприняла диагноз за чистую правду. Она подошла к кровати Глен и посмотрела на нее сверху вниз. Морган никогда не видела Глен такой неподвижной, даже когда та спала; молодая валлийка всегда была в движении, или хотя бы ее глаза бегали под опущенными веками. Однако сейчас Глен выглядела бледной и неподвижной, будто собственная надгробная статуя.

Кожа Глен была холодной, словно все жизненные силы ушли в ее центр; Морган призвала крошечный ручеек силы, и тело ее подруги прямо перед ней засияло, переливаясь потоками красного, синего, золотого… и постепенно расширяющейся чернотой глубоко внутри.

Глен умирала. Сражалась так, как сражалась во всех своих битвах – с абсолютной, непреклонной борьбой. Однако в этой битве она была на стороне проигравших, ее ресурсы истощены, союзники ее покинули. Она сражалась в одиночку.

«Нет. Не в одиночку. Больше не в одиночку».

Однако по телу Морган вдруг пробежал холодок, вибрация, диссонанс. И другой голос прошептал: «Ущерб слишком велик. Тебе не следует этого делать. Иногда смерть неизбежна».

«Я смогу, – подумала Морган. – Вылечу».

Морган посмотрела на Вульфа, который стоял рядом.

– Стул, – сказала она. – На это потребуется время.

– Вы можете ее спасти? – Врач, казалось, заинтересовался. – Как?

– Я не смогу объяснить, если вы не видите того, что вижу я, – сказала Морган. – Но возможно, я смогу помочь ей спасти себя. – Она улыбнулась Вульфу: – Не волнуйтесь, профессор. Вы когда-нибудь видели, чтобы Глен сдавалась?

– Никогда, – сказал тот. – Я принесу стул.

Через мгновение Морган устроилась поудобнее и положила руки прямо на обнаженные плечи Глен. Сделала глубокий вдох и позволила себе почувствовать.

От шокирующей боли Морган чуть не отшатнулась. Раны, нанесенные Глен, были существенными и становились все хуже, когда свободные жидкости внутри ее собирались у сердца и легких. Ее организм работал на пределе возможностей, слишком усердно, чтобы выживать, не говоря уже о том, чтобы исцеляться. Армии Глен требовалось подкрепление.

Морган начала с того, что сосредоточилась на разрывах в двух крупных сосудах, поврежденных в результате попадания пули; один из них был достаточно мал, чтобы его можно было залатать при небольших усилиях. Однако другой представлял собой зияющую дыру, половина вены была оторвана, и вылечить это будет непросто. Морган черпала жизненную энергию, текущую по миру вокруг нее, и направляла через матрицу кольца; крошечное количество квинтэссенции было заключено в каждой клетке каждого существа, даже в неодушевленных предметах. Все, что создавалось землей, содержало квинтэссенцию. Морган чувствовала, как кольцо наполняет ее густым янтарным потоком… а затем указывает ей, как извлечь больше энергии из человеческих тел, стоящих в комнате, а затем и из тех, что находятся за пределами комнаты. Аккуратные, неспешные указания, так, чтобы ничего не могло им хотя бы навредить.

Но этого было недостаточно. Морган исправила часть повреждений, но это только замедлило проигрыш Глен, а не смогло его предотвратить. Морган собрала силу, превратила ее в крошечную структурную матрицу и стала направлять в ткани, помогая им формироваться вокруг раны. Разорванная вена затянулась. Морган начала расщеплять кровь, которая просочилась Глен в грудную клетку, превращая ее в энергию и возвращая обратно в кольцо. Как только это было сделано и Морган смогла увидеть, что сердце Глен снова работает в полную мощь, то приступила к следующему испытанию.

Повреждение печени и легких Глен казалось серьезным, поэтому Морган снова принялась за работу, шаг за шагом. Она почти не ощутила, когда ее собственные энергетические связи начали ослабевать, когда сила, которую она извлекала, стала струиться медленнее. Когда характер этой силы начал меняться. Морган и впрямь чувствовала пульсацию кольца на своей левой руке, непрерывное предупреждение, которое усиливалось по мере того, как Морган продолжала его игнорировать и работать, должна была продолжать работать, потому что понимала – тело Глен впадает в шоковое состояние от попыток самостоятельно исцелиться.

Перед глазами Морган отчетливо промелькнул ее ночной кошмар, воспоминания о том, как она тонет, как темнота заслоняет солнце, и Морган провела через кольцо безрассудно большое количество энергии, чтобы ускорить восстановление поврежденных органов Глен, пока не почувствовала острый, мучительный укол боли, пронзивший ее руку и мозг, и тогда с криком отдернула ладони.

Ее так сильно трясло, что она чуть не свалилась со стула на пол – так бы и случилось, если бы рядом не оказался профессор Вульф, который подхватил ее. Морган было холодно, так холодно, а его жизненная сила манила ее, как факел.

Морган обхватила руками его лицо и вдохнула его, как глоток чистого, свежего воздуха.

Она забрала жизнь.

«Не заберешь».