Меч и ручка

Записки

Текст рукописного письма скрывателя Вани Николина, тайно вывезенного из Железной башни и курьером доставленного Архивариусу в Изгнании. Позднее было включено в Кодекс как исторический документ.

В какой-то степени мне удалось выполнить ваши просьбы, архивариус, но становится все труднее вносить необходимые изменения, не привлекая внимания самого Отшельника или его подмастерья. Я работаю так быстро, как только могу, но приходится соблюдать осторожность. Одна ошибка, и меня насовсем изгонят из Железной башни, возможно, даже посадят в тюрьму. Думаю, мне удастся избежать подобной участи, переложив вину на одного из своих помощников, и я уже дописал в их журналах кое-какие неопровержимые доказательства вины, на случай если подобное произойдет, однако, пожалуйста, поймите, мы должны действовать осторожно.

Я не смог переписать сценарии работы ни одного из механических стражей, у которых есть шанс оказаться на пути нового архивариуса. А значит, совершить убийство с помощью них возможности нет, и, как уже говорил прежде, я не буду рисковать своей жизнью, пытаясь это сделать. Вы заплатили мне за тихую работу, и меня это устраивает. Если же вы хотите замарать чужие руки в крови, нанимайте убийц. Я этим заниматься не стану.

Я осторожно завербовал нескольких союзников, и они доказали свою полезность, однако чем больше поддержки я получу, тем больше будет риск разоблачения. Мы должны всецело осознавать, что именно поставлено на карту, и не действовать слишком поспешно.

Я не смогу тратить ваши деньги, если умру.

Глава шестая Халила

Халила проснулась в предрассветной тьме, задыхаясь и обливаясь холодным потом, а когда свернулась калачиком и попыталась выровнять дыхание, то не могла понять, что заставило ее проснуться в таком стрессе. Если виной всему был какой-то сон, то он рассеялся, как утренний туман.

Однако напряжения в мире вокруг было столько, что оно могло напугать кого угодно. Халила села и прислушалась. Она спала на раскладушке в маленькой кладовке серапеума; ей не хотелось возвращаться в Железную башню и рисковать, оставив архивариуса в случае чего без помощи. Да и покои архивариуса тоже ненамного роскошнее этой каморки.

Халила встала, потянулась, сунула ноги в сандалии и поняла, что ей придется выйти из комнатки, чтобы найти туалет. Она расчесала волосы и спрятала их под тем же хиджабом, который носила последние несколько дней. Ей отчаянно нужна была сменная одежда, а еще очень хотелось провести ночь в собственной удобной постели. И неплохо было бы принять ванну, хотя до сих пор Халила обходилась тазиками и мочалками. Она чувствовала себя грязной, хотя как только добралась до туалета и облегчилась, то внимательно посмотрела на себя в зеркало и решила, что выглядит вполне прилично. Она вымылась, как могла, затем подвела глаза карандашом и добавила румян на щеки, а затем сделала глубокий вдох и сказала себе:

– Все будет хорошо.

Ей нужно было в это верить. Разве у нее был иной выбор?

Солнце должно было скоро взойти. Халила вернулась в комнатушку, в которой спала, сложила постель и расстелила свой молитвенный коврик. Ее молитвы этим утром исходили прямо из сердца. Учитывая все то, с чем столкнулся город, сегодня Халила остро нуждалась в защите Аллаха. Мир не продлится долго. Халила чувствовала это всем своим существом.