Меч и ручка

Она оставила Дарио спящим на диване и отправилась на поиски архивариуса Мурасаки. Пожилая женщина стояла в зале для переговоров, в котором совсем недавно размещались дипломаты флотилий; теперь он казался большим, тихим и одиноким. Из огромных окон открывался вид на залив и грозу, которая приближалась со своими черными тучами с севера. Ветер уже разыгрался. Шторм вот-вот разразится, и кораблям, находившимся в открытых водах, нужно быстро принять решение: искать укрытие или попытаться выжить в непогоду.

– Они слишком близко друг к другу, – сказала Мурасаки, когда Халила подошла к ней. – Когда разразится шторм, они станут злейшими врагами самим себе.

– Вы думаете о том, чтобы предоставить им убежище.

– Нет. Я подумываю о том, чтобы попросить пашу Триполи [7] предоставить им временное убежище. Не хочу, чтобы на нашей совести были бессмысленные смерти.

– Они наши враги, – сказала Халила.

– До недавнего времени, за исключением Франции, находящейся в изгнании, они подписывали наши мирные договоры. Были партнерами в нашей великой работе. Если все решить правильно – а это нужно решить правильно, – то все они снова станут нашими союзниками. Мы не можем воевать с миром, если также намереваемся его обучать, Халила.

Халила подумала, что этого будет трудно достичь: спасти своих врагов от их собственной глупости. Однако она кивнула. – Мне стоит послать сообщение паше?

– Я сама, – сказала Мурасаки и внезапно одарила Халилу теплой улыбкой, которая чудесным образом преобразила ее серьезное лицо. – Я еще не настолько разнежилась на своем троне, чтобы быть не в состоянии самостоятельно взять ручку. – Улыбка осталась на ее лице, но потускнела. – Я также отправлю сообщения соответствующим правителям с призывом отправить своих капитанов в безопасное место.

– Я могу помочь с этим, архивариус.

– Для тебя у меня есть другая работа, – сказала Мурасаки. – Я беспокоюсь насчет Великих архивов. Это самая уязвимая драгоценность нашего города, и я не уверена, что мы обеспечили ее полную безопасность. Я бы хотела, чтобы у нас был какой-нибудь план с более тщательной защитой информации. Напиши курии и изложи суть проблемы. Мне нужно услышать их планы и предложения в течение следующего часа. – Да, архивариус. – Халила уже доставала свой Кодекс и записывала названия курий. Когда она писала, то сказала: – Возможно, вам стоит подумать об изобретении, которое создали Томас и Джесс? Не для нынешнего кризиса, а на будущее. Уверена, дополнительные печатные экземпляры произведений помогли бы сохранить информацию в случае… катастрофы.

– Еретичка, – сказала Мурасаки, но мягко и с долей юмора. – Что ж. Мир меняется, и это, безусловно, правда. И нам придется либо меняться вместе с ним, либо остаться на обочине. Я изучу эту их машину и определю, как Великая библиотека может использовать ее в своих интересах.

– Вы не будете пытаться ее запретить?

– В этом вопросе я не стану разделять мнение прежнего архивариуса. Прогресс придет. Наша работа заключается в том, чтобы остаться полезными, даже когда прогресс нас настигнет. Нет. Запреты не часть нашей политики, по крайней мере, пока на должности архивариуса я.

Ее слова пробудили в душе Халилы искорку надежды, ощущение, что мир наконец раскрывается. Превращаясь во что-то новое.

Если они выживут, чтобы стать тому свидетелями.

Халила закончила свое быстрое письмо для курии, и к тому времени, как начали появляться ответы, архивариус сказала:

– Паша и правда готов предложить убежище собравшимся военно-морским силам. Я направляю эту информацию послу Сантьяго. Надеюсь, они не настолько глупы, чтобы отказать.

– Может, и не глупы, – сказала Халила. – А может, они попытаются захватить нашу гавань.

– Пойдут против Посейдона? И якорной цепи? Это было бы безумием.

– Даже Посейдон не выдержит продолжительной бомбардировки «греческим огнем», – сказала Халила. – И если они решат это испробовать…

– …то мы сразимся с ними, – спокойно сказала архивариус. – У скрывателей есть другие механические стражи, которые мы пока не демонстрировали. Учитывая их и шторм, не думаю, что флоту понравятся их шансы на победу.

Но она ошибалась.

Когда они с Халилой начали готовить помещение к визиту курии, на маяке зазвучала сирена – жуткий вой, от которого у Халилы по спине пробежали мурашки, будто по ней поползла ядовитая змея. Они с архивариусом поднялись со своих мест, и архивариус долго смотрела на Халилу, прежде чем повернуться и взглянуть на море.

Флот приближался.

В конце концов они решили не отступать.

Первый залп «греческого огня» попал статуе Посейдона в плечо; металлический бог просто смахнул огонь, и хотя кожа под ним слегка потемнела, он выглядел целым.

Однако следующий залп попал Посейдону прямо в центр туловища, несколько баллист прицелились одновременно, и пламя вспыхнуло и яростно засверкало в сгущающихся сумерках. Это выглядело по-своему красиво – взрывы, зеленое пламя, очерчивающее контуры морского бога, но в то же время было очень страшно наблюдать, как их самая знаменательная, самая древняя защита подвергается нападению.