Меч истины (СИ)

- А дальше?

- Дальше? Что ж, было и дальше? Через неделю после свадьбы мы с отцом поехали на рудник - там, к северу, за лесом. Двухколёсная повозка, раннее утро, и нас только двое. Отец был тучен, а я всего лишь калека… Нас встретили трое, они свалили отца и кололи его мечами… Я на это смотрел, а они стояли ко мне спиной. Я не казался им опасным…

- Потом?

- Потом я выхватил меч у одного из них, не знаю, как мне удалось. Он был близко, я всадил ему лезвие в спину. Кажется, они тоже ударили меня в спину, потому что боль была невыносимая. Я упал и умер… они были в этом уверены. Но потом жизнь вернулась ко мне. Убийц уже не было. Был только труп того, кого я заколол… и мой убитый отец. И я был жив… и цел, и даже крови не было на тунике. Публий появился на следующий день. Я почти уверен, что те трое были солдатами. А кто мог их послать? Только прямой наследник. Которому нужно, чтобы исчезли мы оба.

Он решил, что окончил рассказ. Но для меня всё только начиналось.

Во имя справедливости, ПОЧЕМУ ТЫ ОТМЕТИЛ ЕГО? Разве ты не видел, что парень не может сражаться?! Никогда я не злился на своего Бога так сильно.

Проксимо повернулся ко мне и почти спокойно сказал:

- Теперь ты видишь: он ничего не сможет сделать. Он убьет меня сто раз, но на сто первый я всё же доберусь до его горла!

Всё вроде бы сходилось. Но была одна деталь, которая мешала мне – рана на шее Ануса. Рана слева направо. Я должен прояснить для себя…

- Ты знаешь, кто такой Фотий?

Лицо Проксимо исказила презрительная гримаса:

- Почти никто. Трус и никчёмный бездельник. Дядька хотел, чтобы он учил меня фехтованию. А он даже драться толком не умел. Валерий вызвал его и делал с ним, что хотел. После этого я его прогнал.

Кажется, этот прощелыга не отдал дядьке задаток за работу, и теперь Публий его разыскивает.

Вот теперь всё действительно сошлось!

- Проксимо, у Публия не гнутся пальцы правой руки.

Он непонимающе уставился на меня.

- Ануса зарезал правша.

Огромные чёрные глаза наполнились почти детской обидой – я отнимал у него правоту. А ведь мне предстояло обидеть его ещё больше!

- И ты не бессмертен.

Он был сражён моим неверием.

- Это правда! Это случилось со мной!

- Сядь. Я знаю, что случилось с тобой, и гораздо лучше тебя. И ты ничего не выиграешь, если тебя убьёт Публий или кто-либо другой. Бессмертие дано тебе только для одного: поиска виновного в преступлении и его наказания. Так произошло с тобой. Тебя никто не убивал, вернее, тебя убил древний бог, имени которого мне не назвали. Помнишь, у Платона описано в «Критии»: орихалковая стела в Атлантиде, на которой начертаны божественные законы? По этим законам он судил свой народ, и его воля ещё жива в мире. Это бог справедливости, он отнимает жизнь у палача, но возвращает судье, который был прав. Ты стал палачом и судьёй. Ты – Меч Истины.

Нет, он меня не понимал! Боюсь, я сам до сих пор не понял всего.

После долгого молчания он выдавил почти без звука:

- Откуда ты знаешь?

- Я служил этому богу пятнадцать лет.

*

Откровение было слишком сильным, оно добило его совсем. Проксимо спал, свернувшись на моём ложе. Во сне он казался почти ребёнком – странный мальчик с недетским взглядом, калека огромной душевной силы.

Я сидел у стола, время от времени поправлял масляный ночник и не мог коснуться меча. Он был во всём подобен моему… чужой, холодный кусок железа. Его изготовили враждебные руки. Изготовили не для меня. А мне было обещано счастье.

Мой бог избрал негодное оружие. Это я понимал вполне отчётливо. Негодным был Проксимо. Негодным был я сам, скоро год как утративший право и покровительство Бога. Он многое мне прощал. Простит ли то, что собираюсь сделать завтра?

Эр из Памфилий рассказывал, как души в Гадесе подходят и выбирают себе судьбу. Их никто не неволит. И надо мной нет никого, даже бога. И я снова поднимаю то, что мне почти непосильно, на что я уже не имею права. Последний жребий? Как этот бог обходился с теми, кто преступил его волю? На земле больше нет атлантов, или как их там звали? И даже память растворяется, остаются лишь хрупкие страницы книг. Я не знаю, за что были наказаны древние, жившие с Правдой Меча, – список Платона, который попался мне в руки, не имел конца…

Всё до смешного просто и противно. Цинна – славный род, но в наше время громкая фамилия совсем ничего не значит, если нет средств. А между тобой и богатством стоят наивный мужчина и мальчик-калека. Единственный прямой наследник – центурион Публий Донат – давно исчез. Он не вернётся. В этом случае, наследницей станет женщина. Сильвия Цинна. Странное, отрешённое создание, очень красивое и очень глупое.

Кто же мог знать, что этот план споткнётся трижды? Вначале о мальчишку, который призовёт в союзники умершего Бога. Потом из плена явится Публий. И Публий наймёт Марка Визария. Была во всём этом такая усмешка богов – если бы Цинна видел её, он сошёл бы с ума от горя.