Меч истины (СИ)

Итак, раб проверял свой клад или прятал его. Убийца подошёл к нему сзади и одним точным движением слева направо перерезал горло. Удар был нанесён с большой силой, его не остановил даже рабский ошейник, по которому скользнуло лезвие. На нём должна остаться хорошая зазубрина! Нож убийцы не только выпустил кровь, он почти отделил голову от тела.

Я только начал осматривать рану, когда сзади послышались шаги. Не хотелось попасть в ловушку подобно кузнецу, я резко обернулся, едва не сражённый приступом дурноты.

Они явились все четверо, и на четырёх лицах жило самое разнообразное выражение. Публий всматривался в тело, пытаясь что-то о нём понять. Валерий сверлил взглядом меня. Проксимо открыл рот от изумления. Даже Сильвию покинула её обычная благодушная улыбка.

- Визарий, ты здесь? – это Проксимо.

- Ты убил его?! – Валерий, как всегда, подозревает худшее.

- У тебя были причины это сделать? – спросил Донат.

Что характерно, практические выводы сделала одна Сильвия. Она произнесла томным голосом:

- Мне страшно. Его надо связать.

Как же быстро меняется настроение у красавиц! А вчера по её приказу мне прислали горячее вино. Интересно, эта новая мысль самостоятельно зародилась в хорошенькой головке или забрела туда извне? В одном я уверен: женщине не под силу удар, которым Анусу почти сняли голову.

Итак, связать меня. Потом упрятать в какую-нибудь темницу для рабов. А потом, попозже ночью туда войдёт убийца. Во что же такое я впутался, чего сам не понимаю?

Донат повторил угрюмо:

- Даже если это Визарий, у него были причины это сделать.

Он сделал ударение на слове «были». Уверенно так сказал. Уверенность и готовность оправдать убийство - с чего бы это? Супруги Цинна настаивали на моём заключении. Проксимо проявил себя хозяином положения и принял решение сам:

- Визарий проведёт время до завтра в своей комнате. Я стану его охранять.

- А завтра? – спросил Публий.

- А завтра посмотрим, - и это прозвучало угрожающе.

*

Я чувствовал, что Проксимо хочет со мной говорить, но приходилось сдерживаться, пока молодой раб устранял беспорядок и следы рвоты в моём жилище. Парнишка лет семнадцати наскоро протёр пол, собрал посуду и покинул нас с выражением искреннего ужаса на лице.

Проксимо прошёлся по комнате и увидел на столе забытый меч:

- А, Задница всё же сделал его. Хорошо. Он защитит тебя в эту ночь, а завтра пригодится мне.

- Почему ты решил меня запереть?

Он подарил мне продолжительный взгляд, этот взгляд делал его старше положенных двадцати. Потом произнёс, отводя глаза:

- Пусть Публий думает, что я тебя подозреваю. Это обезопасит тебя хотя бы на время. Пока ты не сможешь защищаться сам.

Время… странная штука. Я заснул сидя, поэтому яду не хватило времени сделать свою работу. Если бы я не очнулся, то Анус, вероятно, жил бы дальше. Я вовремя выскочил за дверь, и убийца понял, что остался живой свидетель покушения. Несчастный случай превращался в обдуманное убийство. Для исполнения хитроумного плана не достало совсем немногого – времени. Его хватило только на то, чтобы перерезать Анусу горло. А на кого оно работает сейчас?

- Ты считаешь, что за этим стоит Публий Донат?

- Я это просто знаю.

- Объясни.

- Дело не в Анусе, конечно. И даже не в тебе. Дело в рудниках, будь они неладны! – он почти выкрикнул. Никогда не видел моего ученика в такой ярости.

Я покачал головой:

- Не вяжется. Подумай сам, если цель – рудники, и добраться хотят до тебя, то зачем он нанял учителя?

Проксимо горько усмехнулся:

- В этом вся хитрость. Я думал об этом весь день. Нанять мне учителя, чтобы я поверил, что сумею защитить себя. Скажи мне честно, Визарий, я сумел бы устоять против Публия? Против такого бойца, как он? Даже если бы ты успел обучить меня до конца?

Я покачал головой.

- В том-то и дело! Ты не первый, кого он приводил, были другие до тебя. Но ты оказался лучшим. Поэтому он выждал момент, пока я стану уверен в себе, и ускорил события. Дядюшка знает, что я ненавижу его. Что меня нужно только подстегнуть… Что у меня наконец появился друг. И нанёс удар этому другу. Чтобы я бросил ему вызов сейчас, такой, как есть – необученный и сырой, - Проксимо угрюмо стиснул кулаки, на меня он больше не смотрел. – Он просчитался только в одном… и я тоже не должен был втягивать тебя, должен был прогнать ещё вначале, когда понял, что ты хороший человек. Я ведь в любом случае выйду против него и сумею победить. ПОТОМУ ЧТО Я БЕССМЕРТЕН!

- Что?!

Его лицо сморщилось, он буквально упал на низкую скамью.

- Я не знаю, как это вышло, Визарий, но оно, в самом деле, так.

- Расскажи.

Проксимо встал с сидения и напряжённо прошёлся по моей каморке – три шага в одну сторону, три в другую. Он был смущён, боялся, что я не поверю.

- Его не было много лет, и мы ничего не знали о нём. Отец перестал считать Публия наследником и завещал всё мне. Дела шли неплохо. Потом Сильвия сочеталась браком с Валерием. Свадьбу справили во второй половине июня, чтобы Боги защищали их брак. Отец радовался, породнившись с такой фамилией…

Он замолчал, отвернувшись к незанавешенному окну. Фразы давались обычно речистому Проксимо с трудом.