Меч истины (СИ)

…Томба нашёл меня на берегу Экса, где я бездумно бросал гальку в воду. Нубиец сел рядом и тоже зацепил горсть камней. Благо, их было довольно вокруг. На пару горстей его терпения хватило. Но, зная, что я могу молчать невозможно долго, он всё же заговорил. Спасибо брату, он не стал кидать камни в меня, напоминая о своей правоте!

- И куда теперь?

Это я уже обдумал.

- К думнониям, вместе с Йоло. Хватит быть слепым разиней. Пора учиться читать следы.

- Что-то не припомню такого рвения прежде!

- Долго жить хочу, - сказал я.

- Ну, наконец-то! – провозгласил мой брат и увернулся, чтобы не получить по шее.

*

Мы покинули Британию полгода спустя, когда бушевали весенние шторма. Корабельщик-сакс был отчаянный малый, он не боялся моря. Томба боялся, и я тоже, и Велона, но нам приходилось терпеть.

Напрасно Йоло уговаривал нас погостить подольше, мне не сиделось на месте. К тому времени я мог поднять оленя в ночном лесу и больше не стыдился своей бороды. Но камень из Иски всё так же лежал у меня внутри.

Много позже в Константинополе, увидев у торговца книгами список элегий Тибулла, я развернул его и прочёл первое, что попалось на глаза:

Кто же тот первый, скажи, кто меч ужасающий создал?

Как он был дик и жесток в гневе железном своём!

И это было, точно голос из прошлого, точно слова Лукреции. Она наверняка не раз читала этот стих после того, как я ушёл.

Потом отыскал то, что ей всегда нравилось:

Вижу я, быть мне рабом: госпожа для меня отыскалась;

Ныне навеки прощай, древняя воля отцов!

Рабство печально моё, и цепи меня удручают;

Но горемычному впредь пут не ослабит Амур.

Я усмехнулся и отложил свиток, так и не купив его. Не для меня такая лирика!

Нет, мне незачем проклинать железо и кузнеца. Не меч принимает решения, а рука, что движет мечом. Сожалею ли я? О том, что сделал с Мелиором – нет. Как сделал – пожалуй! Теперь мне стыдно за то, что тогда я наслаждался. Быть самым сильным – это ещё не всё, этого очень мало. Я оказался победителем, но был не достоин любви.

Мог бог пощадил меня тогда. Но я расплатился двумя неделями тяжких страданий. И всей последующей жизнью. Всему своя цена. Я потерял Лукрецию, но взамен обрёл себя.

А быть одному – в конечном итоге оказалось не так уж трудно.

========== ЛУННЫЕ СТРЕЛЫ ==========

За спиной у северного ветра,

Где закат багрянцами окрашен,

Там, где кони солнечного цвета,

А земля вовек не знала пашен,

Среди трав тугих в степях Тавриды,

Вольные, как будто ветер с моря,

Юные подруги Артемиды

Без мужчин живут, не зная горя.

Сами правят царством недотроги.

С луком от заката до рассвета

На лошадках мчатся мохноногих,

Что быстрее северного ветра.

Под луной кимвал на диво звонок!

Здесь не место девам утончённым!

Бешеные пляски амазонок

Не дано узреть непосвящённым.

А случится тайна их открыта,

Дерзкий не поделится с другими -

Метко направляет Ипполита

Жало смертоносных стрел Богини!

Только каждой жребий свой отмерен.

Почему? - Луна не даст ответа.

И придёт бесстрашный, гордый эллин

Гостем в страны северного ветра.

Кто он, что покорности не просит,

Голосом, звучащим будто лира?

Почему идёт он, щит отбросив,

Со словами дружества и мира?

И не хватит стрел во всей Тавриде,

Чтобы этот натиск отразить ей.

И отступит молча Артемида,

Снова уступая Афродите…

Не была безумца кровь пролита.

Пали в миг один мечта, и вера.

Что ж ты согласилась, Ипполита?

Слабых не прощает Агротера!

Ты потом на женской половине

Будешь молча плакать до рассвета,

Услыхав за стенами своими

Вольный голос северного ветра…

Гаяр был сражён боевым широким срезнем. Должно быть, услышав стрелу, он обернулся, поэтому сберёг голову. Полумесяц наконечника чиркнул по груди, отворив широкую рану. Он попытался зажать её ладонями, но кровь рванулась из порванных жил, и в несколько ударов сердца его не стало.

Рыжий конь, звеня удилами, долго бродил подле, толкая носом неподвижного седока и фыркая от резкого запаха крови. Этот запах почуял степной волк. Когда его голос раздался из темноты, конь всхрапнул, ударив копытами, и умчался прочь, волоча брошенные поводья.

Зарина прискакала на рассвете. Сытый волк не захотел связываться со всадником, который мог послать пернатую смерть, и неспешно потрусил в заросли. На опушке осталось лишь двое: юная всадница в короткой льняной тунике и траченное волчьими зубами мужское тело.

Зарина соскочила с коня, приближаясь к убитому, когда из степи послышался стук многих копыт. То скакали конники Мадия на поиски пропавшего сына вождя…

Аяна

Эти двое пришли к нашим стенам ввечеру, когда стадо вернулось в крепость, и шла дойка. У ворот было много народу, Дочери, охранявшие стену, послали упреждающую стрелу. Всадники не вняли сигналу. Поравнявшись со стрелой, они помедлили. Тот, что был пониже, перегнулся, поднял ее, и что-то коротко молвил. Другой неспешно оглядел наконечник, потом тронул поводья. Не было похоже, будто они сробели.