Меч истины (СИ)

Потому что иначе дело обстояло со мной. Меня он давно хотел убить. И вполне мог это сделать в тот день, ведь я был безоружен. Обличая Валента наедине, я сам не понимал, насколько близко гуляю от врат Гадеса. Что же его остановило? Страх повторить это перед всевидящими глазами мёртвых? Или желание ещё полюбоваться моим бессилием?

Он сгрёб меня за тунику, притиснул к стене и зашипел в лицо, обдавая брызгами слюны:

- Запомни, щенок! Я тебя не боюсь! Я плевать хотел на твои угрозы. Ты ничего никому не докажешь. Потому что я – Мелиор. Потому что прав сильный. А я сильнее тебя!

Он стукнул меня о стену колумбария, развернулся и пошёл прочь, энергично двигая локтями.

- А если найдётся кто-то сильнее? - прокричал я вслед, утирая лицо.

*

Я целую ночь отнимал меч у Томбы. В словесном поединке мне его никогда не одолеть, а колотить брата не хотелось. Пришлось его… перемолчать. Я просто запер дверь и сидел подле неё, стараясь не слушать всё, что он говорит. Только жалел, что неосмотрительно устроился с ним по одну сторону двери.

Под утро он охрип и сдался. И всё же, когда я направлялся во двор, он ковылял за мной и зудел, что я давно не упражнялся и совсем не спал нынче ночью. Как будто это имело значение?

Грациан, всё ещё командующий крепостью, учинял утренний смотр. Валент красовался своей выправкой, как обычно. Даже Йоло по какому-то делу случился в крепости. Жаль только, Лукреция покинула больного отца и тоже вышла подышать.

- Мелиор, обернись, – сказал я. Горло стиснуло, у меня так бывает от волнения, потому говорил очень тихо.

Но он услышал. Медленно, очень медленно, очень небрежно обернулся через плечо и сплюнул:

- О как! Писака раздобыл новое стило.

Меч снова висел у меня на поясе. Почему Томба не хотел его отдавать? Едва ли боялся за меня – ему ли не знать моё искусство. Просто мой брат всегда был мудрее, он хорошо понимал, чем окончится эта затея. Но мог ли я отступить?

- Фабий Валент! Я обвиняю тебя в смерти Северина Массалы. Ты трус и убийца детей! Дерись, во имя Справедливости!

- О как! – повторил он в манере, которая меня всегда раздражала. – И ты, красавчик, можешь это доказать?

- Могу, - сказал я, обнажая клинок.

- Какой дурак дал ему подержать железку? Эй, там, отберите, пока он себе яйца не отрезал!

- Этот меч всегда был моим.

- А станет моим. Сейчас порежу тебя на куски – и возьму!

- Нет, - отвечал я громко. – Если я умру, этот меч кинут в реку по обычаю бриттов.

- Да будет так! – отозвался Йоло. – Дерись спокойно, сынок. Во имя справедливости.

Он скрестил на груди свои могучие руки в синих разводах племенных узоров и встал, точно страж, охраняющий храм. Томба занял место по другую сторону площадки. Его чёрное лицо было непроницаемо, словно не он совсем недавно пытался меня остановить. И я понял, что действительно – пора!

Валент был уверен в себе. Я столько времени скрывал свои умения, что он рассчитывал покончить со мной одним ударом. Я ответил на этот удар страшно – уведя лезвие вниз, распластал его кожаный нагрудник повдоль, не задев, впрочем, тела.

Он заметно изумился и стал осторожнее. И всё же на мечах я был сильнее него настолько, настолько сам он сильнее Северина на кулаках. Он был лучшим в своём деле – копейном, мог нерушимо стоять в стене щитов. Но гибкости и быстроты не хватало, едва ли он когда-то учился искусству одиночного боя. И мне вдруг захотелось, чтобы он тоже почувствовал себя двенадцатилетним подростком в руках человека, который может сделать с ним ВСЁ.

Никогда после я не казнил преступника так долго. Сначала клочьями спустил с него одежду. Панцирь мне крепко мешал, но я удачно зацепил плечевое крепление, и когда он обвис, Мелиор сам от него избавился. Я отошёл в сторону, позволяя это сделать.

Он начал нервничать, суетиться, и всё чаще пропускал мои удары. Потом, когда нагрудника не стало, я резанул его поперёк живота. Не очень глубоко, но внезапная боль кинула его на колени.

- Сильный – прав! – крикнул я ему, отходя и давая подняться.

Он делал это неохотно, и в глазах появилось что-то от затравленного зверя. Но Мелиор не мог выказать страх при всех, и он встал под мой клинок.

Некоторое время я дразнил его, отступая и заставляя думать, что вот-вот он меня настигнет. А потом ушёл в сторону и скользящим ударом рассёк ему спину до костей. Он снова упал.

- Так ты говорил: сильный – прав? Вставай, мы это проверим!

Ноги Валента уже не держали, он дышал со всхлипом, но всё ещё вяло пытался отводить мой клинок. Ему было больно. На мой взгляд – недостаточно! Я отсёк ему кисть.

Он уронил меч и тупо уставился на поток крови, льющейся из обрубка. Я стоял над ним.

- Ну! Сделай что-нибудь. Ты же – Лучший!

Валент поднял враз посеревшее лицо. В нём уже не было ничего от Мелиора, которого я ненавидел.

- Убей, - прошептал он.

- Так сильный всегда прав? – спросил я. – Ты был прав, убивая мальчишку?

Его лицо исказилось мукой, но во мне не было жалости.

- Лонга, – раздалось за моей спиной. – Довольно! Убей!