Меч Калева

   Мы этого ничего тогда, конечно, не знали. А знали мы, что Вадька пропал. То есть с работы он, вроде бы, ушел, а вот ни дома, ни у Павла не появился. Равно как и на работе на следующий день. Поначалу волнений не было никаких. Мало ли какие у человека дела. К исходу вторых суток мы забеспокоились сильней. Вадима не было нигде, ни по одному телефону. Мобильный тоже молчал. К концу третьего дня после нашего похода в подземелье мы, дождавшись приезда Степана, стали решать, что делать.

   Собственно, что делать было абсолютно неясно, и совещание наше не могло тут ничем помочь. Мы не знали главного: что произошло, а без этого лично я не представляю, как именно можно действовать, чтоб не наломать дров и не сделать только хуже. Все придерживались примерно такого же взгляда на вещи, но бездействие было еще хуже, чем ожидание, а потому каждый пытался понять проблему глобально.

   Степан, по обыкновению больше молчал, Ленка в противоположность обыкновению, тоже, так что только мы с Пашей что-то говорили, в большинстве своем бессвязное. Но так нам было легче тянуть время, перед тем как ответить на нами же заданный вопрос "что делать?": "Не знаем!"

   Впрочем, не смотря на очевидную бессодержательность нашей беседы, кое-чего мы все-таки достигли.

   Уняв эмоции и стараясь рассуждать логично и спокойно, мы начали по новой вспоминать наш поход, не упуская ни одной детали. Интуитивно мы чувствовали, что именно в этом скрыта "великая сермяжная правда", а потому пытались докопаться до нее. Глянув на Ленку я понял, что она тоже так считает, но почему-то молчит. Ладно, зная свою девушку, я был уверен, что чуть позже она выскажется.

   Детально описав для себя всю экспедицию, мы принялись анализировать наши ощущения. Делать это было не очень сложно, потому что накануне примерно этим и занимались. Теперь же для нас это стало видеться в новом, отнюдь не радужном, свете. Потихоньку меня начал пробирать озноб от мысли о том, в какие игры мы влезли. Ладно бы всякие там разборки, это хоть известное, можно сказать свое, родное, не важно, что никогда в них не участвовал. Но наслышан, а потому уже в общих чертах имеешь представление и как бы подготовлен. Тут же были полнейшие потемки. То, что мы видели: свет без источника, стены, оказывающиеся легко проходимыми, - были вещами из мира о котором мы не только ничего не знали, но и не слышали ни о ком, кто бы с этим сталкивался. Абсолютная неизвестность пугала, причем так, как никогда досель не пугали никто и ничто. Это было какое-то всеобъемлющее чувство страха, настолько большое, что ты растворялся в нем весь без остатка и сам становился его частью. Только поэтому мы, наверно, не сошли с ума. Но в тот вечер у меня не было сомнений, что все только начинается, и что это все именно мы и разбудили. На свою голову. Я уже горько сожалел, что зашел в тот книжный магазин, проклинал ту злосчастную карту и свою зоркость. Проклинал наше безрассудство, которое погнало нас в эту преисподнюю. Не знаю, о чем думали остальные, но, очевидно, сходным образом, потому что никто из нас не любит вспоминать тот вечер.

   Но какие бы мысли нас не терзали, а Вадима все не было. Наконец Паша высказал то, что обдумывал, наверно, уже давно.

   - В общем, надо лезть туда снова.

   Паша сверкнул в лучах заходящего солнца очками. Мне это показалось зловещим знамением, но отнес все на свое настроение. А то, чего доброго, от тени начнешь шарахаться.

   С предложением Паши никто не стал спорить. Все-таки мы слишком похожи и ход мысли у нас тоже, если и не одинаков, то приводит к тем же выводам! В конце концов, это наш единственный след. Степан молча кивнул, мы с Ленкой тоже и решение века было принято.

   Оставалось решить только один нюанс: когда?

   - А чего откладывать. - Приняв решение Паша сделался безудержно деятелен. -Давайте завтра с утра. Фонари у нас есть, батарейки свежие. Наделаем бутербродов только, а то захочется поесть и нечего.

   С этим тоже никто не спорил. Да и что спорить, когда и так очевидно, что из подземелья мы вылезем неизвестно когда. Меня лично волновала другая проблема. Которой я с Ленкой и поделился.

   Усевшись во дворе на бревнышко мы некоторое время смотрели на уже неяркое солнце, а потом я заговорил.

   - У меня сейчас двойственное чувство. С одной стороны я понимаю, что надо спускаться вниз. А с другой мне кажется, что это решение не наше, а как бы подсказано извне. У меня вообще нехорошее чувство, что нам наши роли навязали, мы как марионетки. Ведь если рассуждать логично, то откуда мы взяли, что именно там мы найдем Вадима. Или если не найдем, но поймем, где искать. С чего мы вообще взяли, что с ним что-то случилось? Уехал куда-нибудь в Бердянск и сидит там драники трескает. А нам не позвонил, потому что не подумал.