Меч князя Буй-тура

«Знать, врет русская пословица, что «у баб волос долог да ум короток», — после всего услышанного подумал невзначай князь, имея в виду то ли челядинок, сообщивших ему столько интересного, то ли княгинь северских, исполчивших черный люд на отпор врагу; да как еще исполчивших, если челядинки не врут. — Это же надо такое — отпор степнякам дать. Ну, княгинюшки, ну, лебедушки! Да когда же такое было видано?.. — задал он сам себе мысленно вопрос. — Да во времена княгини Ольги Святой, супруги князя Игоря Старого, — тут же ответил сам на него. — Водила, водила дружины княгиня Ольга на древлян, мстя за смерть князя своего. Есть, есть примеры».

— А про что еще сказывают в стане? — подогреваемый интересными сведениями, спросил князь челядинок.

— Еще поговаривают, что, возможно, расправа над нашими пленными воями будет…

— Почто так?

— А потому, что родня убитых требует отмщения, крови русской требует. К тому же поговаривают, что брат твой, Игорь Святославич, подбив знакомых половцев, бежал из полону… И не один бежал, а с каким-то половцем, им соблазненным.

— Неужто бежал?! Может, только глупый слух?.. — Не верилось Всеволоду в возможность спасения брата.

Уж слишком пристально опекали его самого неразговорчивые стражи. Следует думать, что и Игоря «опекали» не менее строго. О том, что кровавая расправа грозит бывшим дружинникам, думать не хотелось.

— Не ведаем, — вновь опустили долу очи челядинки. — Что слыхали, то и передали…

— Ладно, идите. Если что новое услышите, вовремя известите, — отпустил Всеволод Святославич смышленых вестниц.

Челядинки удалились, а князь Всеволод, меряя неспешными шагами пространство внутри шатра, предался размышлениям и воспоминаниям.

…Недовольство, возникшее среди русских князей во время объединенного похода на половцев, перенявших было торговый путь у Великих порогов, вовремя не замеченное и не погашенное великим киевским князем Мстиславом Изяславичем привело к тому, что владимиро-суздальский князь Андрей Боголюбский организовал уже поход против самого Мстислава Киевского. В нем приняли участие одиннадцать князей. Тон задавали Мономашичи: сын Боголюбского Мстислав, Глеб Юрьевич Переяславский, Роман Ростиславич Смоленский, Владимир Андреевич Дорогбужский, Рюрик Ростиславич Овручский, Давыд и Мстислав Ростиславичи Вышгородские, а также младший брат Боголюбского — Всеволод Юрьевич и его же племянник от брата Ростислава — Мстислав Ростиславич.

Возможно, не всем Мономашичам сей поход был по душе, особенно Ростиславичам, которые, как и сам Мстислав Изяславич, были внуками Мстислава Владимировича Великого. Только что поделаешь, когда сила за Боголюбским и его братьями. Пришлось стать союзниками — не отдавать же собственные волости под копыта коней суздальцев, ростовцев, владимирцев да новгородцев.

В поход были втянуты и северские князья — Олег и Игорь. Предлагали и Всеволоду принять участие в этом походе. Но он, сведавшись с Олегом, от похода того уклонился, оставшись со своей дружиной на страже всей Северской земли.

Не приветствовал молодой князь братской розни и пролития крови. Он так и заявил Олегу: «Уволь, брате, от сего непотребства».

И брат, Олег Святославич, поняв, уважил желание меньшого. К тому же двоюродные их братья, черниговские князья, в поход не пошли — и мало ли что им в голову втемяшится, если все северские князья покинут свою землю. Уже не раз были учены. А кто, согласно русской мудрости, «обжегся на воде, тот и на молоко дует».

8 марта 1169 года по рождеству Христову Киев пал, великий князь Мстислав Изяславич бежал на Волынь. Там через год, находясь в постоянном противоборстве с остальными Мономашичами, в основном стрыями своими, умер.

Киевский престол достался князю Владимиру Андреевичу Дорогобужскому, как старейшему из Мономашичей. Но Андрею Боголюбскому вскоре пришло на ум поставить там своего брата Глеба Юрьевича Переяславского. И Владимир Андреевич, и Глеб Юрьевич подчинились решению сильного владимиро-суздальского князя. Владимир Андреевич тихо удалился в Дорогобуж, где вскоре скончался, а Глеб Юрьевич, заняв великий стол, стал восстанавливать разрушенный стольный град Киев, передав Переяславль старшему из сыновей — Владимиру.

Однако и Глебу Юрьевичу занимать великий княжеский стол пришлось недолго. Через год после смерти Мстислава Изяславича скончался и он, успев до этого выдать свою дочь, шестнадцатилетнюю Ольгу Глебовну, за курского князя. Так Всеволод Святославич, которому в ту пору шел восемнадцатый год, уже не через старшего брата Олега и сестер своих, а напрямую породнился с Мономашичами.

Свадьба, которую играли в Новгороде Северском, была, как все свадьбы русских князей — долгой, шумной и веселой. С песнями и плясками, с хороводами девиц и борьбой молодцев, со скоморохами и потешниками. Хмельное сыто и вина лились рекой, от яств ломились столы.

Правда, молодым ни пенника, ни вина не полагалось — таков покон. А вот пением гусляров и гудочников могли наслаждаться сколько угодно — не возбранялось.