Меч князя Буй-тура

На зверя же лесного — волка, медведя, кабана, лося, оленя благородного, косулю и прочая — охотиться сподручнее вблизи Трубчевска. Места сплошь лесные, зверем любимые. Причем лучше всего это делать зимой — следы по пороше, что буквицы на пергаменте: ведающему да знающему все расскажут и подскажут. Только ищи, не ленись. Найдешь — не трусь, смелее к зверю с копьем да рогатиной подступай, из лука либо самострела целься да бей! Но и не плошай — раненый зверь оплошки не прощает: либо рогами забодает, либо когтистой лапой так угостит, что мать родная не узнает, либо клыком саданет — только клочки одежды полетят вместе с мясом человечьим… похлестче любой рогатины! Тут уж домовину погребальную заказывай. Никто не поможет: ни поп с молитвой, ни лекарь-костоправ, ни бабка-шептуха… Знать где-то да когда-то прогневал берегиню леса и лесной живности — языческую богиню Зевану. А то и самого Лесовика — старичка-боровичка, летом средь грибов прячущегося, зимой с совами в дуплах обитающего. Никто из смертных их видеть не видел, но всякий знает: есть такие.

А потому охотники, прежде чем идти в лес на охоту, дань-подарочек им относят, оставляют под самым большим деревом и просят одарить охотой доброй да безопасной. Дань невелика — косточка с мясцом, заячий хвостик и иное-прочее. Тут важен не подарочек — важно уважение.

Всеволод, подражая дедам да прадедам своим, выходившим на единоборство с зверем лесным, и на медведя, когда того поднимали, разъярив, из берлоги, один на один хаживал, и на кабана-секача, вепрем прозываемого, и на лося сохатого, который одним взмахов своих огромных рогов мог и комоня опрокинуть, и с десяток собак убить да покалечить. Боязно было в такие мгновения за супруга: а, ну, не дай Бог, конь под ним оступится или сам, пеше, споткнется да замешкается — беда! Зверь забьет мгновенно. Тут даже дружинники ничем помочь не смогут — просто не успеют. «Ты уж поостерегись»! — просила. «Бог не выдаст — кабан не съест! — смеялся ответно. — Семи смертям не бывать, а одной не миновать, княгинюшка». И, слава Богу, всегда выходил победителем.

Зимой на охоте собаки — первые помощники: что зверя с лежбища поднять, что по лесу аль по снежному полю гнать до уморения, что придержать его, вцепившись в бока и загривок, пока охотники на конях не подскачут и не добьют. Как поднимут да след возьмут — от лая захлебываются до хрипоты. И летят, словно стрелы из луков пущенные, распластываясь над снежным настом, почти его не касаясь. На что комони борзы в беге, но за псами им не угнаться!

А еще псы помогут и соболя обнаружить, и куницу на древо загнать, и горностая облаять. Поднимут с насиженных мест и тетерева, и глухаря, и рябчика. Мимо лисьей норы не проскочат — обязательно лаем отметят. Тут уж, охотник, не плошай — поспевай с луком и стрелами, с силками и сетями! Добывай красного зверя да красную птицу к княжескому столу.

Зимний лес очаровывает, завораживает своей волшебной былинной красотой — смесью чуткой, настороженной тишины, белого чистого снега, сверкания инея на ветвях берез, осин, дубов, пуховыми убрусами и шубами елей да сосен. Чуть поведешь в сторону очами — и чу! не Зевана ли вон из-за того заснеженного куста пристально посматривает… А из-за другого хитро подмаргивает сама Зимерзла, в одеянии из пушистого инея и в короне из хрустальных льдинок — владычица снегов, холодов, морозов и метелей… А там вон не сам ли лесной дух вдруг ни с того ни с сего гору снега с ветви обрушил. Серчает что ли?.. Или же балует?.. Есть за ним такой грешок: вроде бы тишина, ни дуновения, ни единой струйки ветерка, ветка не шелохнется — и вдруг, бац! — целая гора снега тебе на голову! Заполучи, человече!

Княгиня Ольга Глебовна — верная дочь Христовой церкви. Она не только по праздникам и будням посещает храмы, не только исповедуется у первых священников Курска и Трубчевска, но и соблюдает все церковные обряды и посты, знает наизусть и читает перед вкушением ествы и сном молитвы. Однако это не мешает и ей знать о прежних богах и божествах, бытовавших у русов и славян до крещения Руси Владимиром Святославичем. О тех же Зеване и Зимерзле. А еще о Позвизде — повелителе бурь и непогод. Это суровые боги, внуки Сварога, Перуна и Стрибога. Но есть и добрые, ласковые, такие как Зимстерла и Догода — боги весны, зелени, цветов, тепла. Также Лада, Леля, Полеля, Дидо, Корс, Коляда, Купало, Макошь… И еще добрый десяток, а то и дюжина божеств, которым молились, приносили жертвы зерном, цветами, песнями, чтобы ублажить, смирить их гнев на милость. Княгиня Ольга Глебовна этим богам не молится, но и не хулит их. Зачем? Хоть и низвергнутые, как повторяет Всеволод, но все же боги…