Меч князя Буй-тура

Она — и рада-радешенька. Хоть верхом на коне, хоть с обозом в возке. А почему не порадоваться, не сделать милому приятное? Дитя няньками да кормилицей присмотрено, приголублено — ей не помеха. К тому же, как сказывают, князь суздальский, дед ее родной Юрий Владимирович Долгорукий, идя на охоту, супружницу свою, грекиню, дочь византийского императора, брал с собой даже на сносях — так любила княгиня эту забаву. И однажды, когда они, охотясь, находились на реке Яхроме, сына прямо в поле родила, нареченного Всеволодом, во крещении православном — Дмитрием. Так Юрий Владимирович на радостях приказал на месте том град Дмитров заложить, и заложили. Вот так-то.

Охотились в основном по осени и зимней порой, когда зверь и птица за долгие летние дни вес набрали да жирок нагуляли, когда молодняк подрос да окреп. По осени — на птицу речную и степную. На серых гусей и белоснежных лебедей. На дроф голенастых, бегающих по в степных травах так, что и на борзом комоне не угнаться, и на фазанов прекрасных не только мясом, но и переливчатым золотым и серебряным пером, словно сказочные жар-птицы.

Длинные хвостовые золотые и серебряные фазаньи перья молодые княжичи и князья вставляли не только в шапочки для пущей красоты, но и в боевые шлемы, прикрепляя к шишу, как и еловец.

Охотились как в специальных ловах, уряженных еще великой княгиней Ольгой Святой, так и в иных местах, богатых пернатой дичью. Как с помощью силков и сетей, расставляемых в заповедных местах, так и с помощью луков да стрел — истинно молодецкой забавы. А ну, попробуй, попади в летящую птицу! Не каждому лучнику это удается сделать. Даже в мирно плавающего гуся или лебедя не так-то просто попасть: близко не подпускают, а с дальнего расстояния не у каждого глаз верен да длань крепка, чтобы в голову угодить. Иначе только подранишь, а не возьмешь. Чиркнет стрела по перышкам, а перышки, что твой панцирь — доспех пластинчатый, одно на другое наложены так тесно, что даже воду не пропускают — скатывается вода с перышек — оттого, знать, и присказка сложилась: «как с гуся вода, так с младенца худоба». Вот подраненная птица и унырнет, уплывет, улетит.

Она, Ольга, пробовала и из лука, и из самострела, но все попусту. Только стрелы зря тратила да улыбки снисходительные у супруга Всеволода и дружинников его вызывала. Однако обиды не держала — пусть смеются: забава есть забава.

Охотились с псами и без оных. Пес, если он не дурной, не пустобрех, не дармоед, на охоте первый помощник: и дрофу или фазана с гнезда поднимет, и за гусем либо лебедем, убитыми на воде, сплавает да принесет. А потом долго будет трясти намокшим тулом своим, удаляя воду; а вода разлетается алмазными брызгами под веселый смех князя и дружинников: «Что, Полкашка, не нравится купель Божия, Иордань курская (либо трубчевская)? Знать, не быть тебе христианином, так и останешься навсегда в поганом роду басурманском».

Охотились и с птицами ловчими: соколами да кречетами, натасканными и на лебедя гордого, и на гуся серого, и на утицу малую. Тут уж и князь, и дружина его хоробрая только зрители да наблюдатели. Тут на первое место выходит либо бродник какой княжий, либо ловчий, умеющие обращаться с грозными птицами, которых надо сначала изловить, приручить, потом на дичь натаскать.

Самому князю этим заниматься некогда — других дел, более важных, невпроворот. Вот и занимаются специальные людишки, к тому имеющие умение.

Вывезет ловчий в поле сокола либо кречета — смотря на что охота идет — снимет с главы его колпачок да и подбросит немного ввысь, чтобы от земли вверх пошел. Взмоет сокол высоко-высоко, только малой точкой и видно его, оглядит с выси небесной окрестные места, узрит лебедя либо гуся — и камнем на него. Ударит клювом так, что тот закувыркается, да и падет на землю или воду. Тут уж охотник не дремли — комоня вскачь! да и подхватывай, вылавливай. То же самое и кречет с утицей. А если на стаю нападет — многих собьет, то взмывая ввысь, то камнем падая на добычу.

На птицу, особенно с соколом или кречетом, лучше всего охотиться в курских краях. Здесь лесов поменьше, зато степных просторов — раздолье для ловчей птицы — поболее.