Меч Михаила

3

Оставив Сандлера в гостинице, Женя вернулся домой и без всякого предупреждения обрушил на Диму и гостящего у него Ваню шокирующее известие: никакое мировое правительство не тянет на то, чтобы переиграть одного-единственного Доктора. И это, конечно, позор для тех, кто владеет всеми в мире ресурсами и заказывает любые войны. Это к тому же постоянная, никуда не исчезающая тревога: что если разутый и раздетый, на несколько поколений вперед обворованный и отравленный мир ломанется следом за воскресшим Лазарем?.. за евангелистом Иоанном?.. за ангелоподобным Рафаэлем? Правда, это дело не сегодняшнего дня, но завтра, кто знает? Завтра могут явиться те, кто понимает, что мир управляется не ссудным процентом. И они обязательно явятся, если сегодня не объявить Доктора предпринимателем, а его шестисоттомный апокалипсис – инструкциями для служебного пользования. Даешь антропософский корпоратив! Сосредотачивайся, медитируй, и ты господин всему, включая личную жизнь, карьеру и финансы. Хотите здоровья и ума? Хотите плодотворного творчества? Все это вы получите, надо только правильно выполнять инструкции, при этом не подглядывая в щели наглухо закрытой двери, за которой почти уже сто лет отсиживается Доктор, без всякогот права на вход. Инструкция – это не ответ на вопрос «что делать», это – метод, с его всепожирающим технологическим «как».

– Но что же все-таки делать? – озабоченно бубнит над кружкой пива интересующийся всякой новой чушью Ваня, – Зарабатывать деньги или работать… над собой? Ты-то сам как?

– Я, видишь ли, – охотно поясняет Женя, поглаживая рыжеватую на щеке щетину, – я консультант, по всем, какие только могут быть у разумного человека вопросам. С моей уникальной методософией я всегда оказываюсь прав…

– Ну это ты, положем, заправляешь, – решительно усомняется Ваня и неприлично громко икает, – должна же быть и на твою долю какая-то ошибка…

– Никакой, – уверенно перебивает его Женя, – ни разу еще не было. И вот что, Ваня, лично для тебя у меня есть гениальное предложение: хочешь стать директором?

– Дире-е-ектором? – недоверчиво переспрашивает Ваня, с опаской глянув на Диму, словно им обоим угрожает теперь какая-то еще не известная напасть, – Каким еще, к черту, директором? Слышь, Дим, твой браток хочет, чтобы я стал директором!

– Давай предельно медленно и по порядку: о чем тут речь? – скрипуче, непрокашлянно, прокуренно выдавливает из себя Дима, посыпая пеплом самокрутки спину хвостатого, согнувшегося в три погибели чугунного черта, – Мы-то, видишь… – он выразительно кивает на Ваню, – перебиваемся тут кое-как, на днях вот продали диван, спим теперь на раскладушках…

Он смолчал о том, что сдает Ване свою же комнату, а тот, с дипломом политеха, подрабатывает в вечерней школе учителем физики. Зарплату совместно пропивают, гонят тут же, в квартире, самогон, когда мать на работе, а когда жить становится совсем не на что, ходят в общество, где Дима неиссякаемо изливает похабные, политические, жидовские, вовочкины и всякие другие анекдоты, а Ваня, заражая остальных, хохочет «на заказ». Ну и бабы, само собой. Мать к этому уже привыкла, для нее главное – чтобы никто в доме не шумел. И в квартире всегда тихо, и соседи не жалуются. Время, проклятое перестроечное время, подстрекательски толкает каждого в бок: ты все еще жив?.. еще не отъехал? И на том спасибо. Не все, правда, понимают, кто инфицировал эту перестроечную заразу, но Ваня, похоже, в курсе: тут постарались второсортные, каким едва натягивают в советском вузе трояк, отечественные америкосы, считающие экономику всего лишь способом ненаказуемого грабежа. Отдашь ли ты свое самое последнее?

– Да ты не думай, что мы такие бедные, – уточняет Ваня, – вчера ели черную икру, кто-то выбросил на мусорку, а я шел мимо с работы… Мы выживем! Это великая на все времена цель: выживание! Заройся поглубже в дерьмо и грязь, больше того же самого! Живи одним только телом, инстинктом и крепнущим с каждым днем чувством ненасытности, бери в долг у самого себя, у своего неведомого «завтра»… – Ваня допивает остатки пива, – родится один, помрут семеро, но богатых и сытых становится больше, и это обнадеживает остальных…

– Лично я готов регулярно сдавать говно Билу Гейтсу, – мрачно добавляет Дима, – говно – основа пищевых продуктов нового поколения…

– Ладно, ребята, теперь о проекте, – возвращается Женя к началу разговора, – суть его в том, чтобы приспособить работника к сегодняшней тотально стрессовой ситуации: работать в условиях, противных самой человеческой природе…

– Может, лучше послать эти нечеловеческие условия? – невежливо встревает Ваня, – Чего к ним приспосабливаться?

– Такова реальность, – строго обрывает его Женя, – хочешь ты этого или не хочешь.

– А если не хочу? – не унимается Ваня.

Женя смотрит на него сочувственно, как на больного:

– У тебя нет выбора.