Меч Михаила

Их повез на развалюхе-москвиче сосед, и уже через полтора часа, осмотрев участок, Наум Лазаревич убедился сам: совсем-совсем недорого. То есть почти задаром. И кто-то ведь понасадил тут орехов, а кончилось все объявлением в газете: «Срочно продаю». Вот мы и купим. Теперь надо гнать обратно, успеть в контору недвижимости… Да, дело успешно проворачивается, будто для того специально и затеянное, чтоб угодить недалекому теперь уже счастливому будущему… Размечтался: орехи сгребают совками, лопатами, ведрами. Никому ничего пока не сказал.

Напоследок гулял по пляжу, сунув носки в карман закатанных по колено белых брюк, снял и сандали, дав себя ощупать сотням копошащихся в воде креветок, чуть не столкнулся у самой воды с везущим на себе фотографа ослом… сфотографировался.

Потом вспомнил, что у него есть жена Надя, озадачился: незачем ей про грецкие орехи знать. Посмотрел по сторонам, на разлегшихся на песке бабенок: жирные, худые, всякие. Развернулся волосатой грудью к морю: Турция, Италия… В следующий раз надо взять с собой Женьку.

Послеполуденный ветерок гонит вдоль берега робкую пока еще прохладу, и лучше всего теперь вздремнуть, сделавшись на короткое время никому не известным, старым телом, таким вот, набитым чем-то мешком… Этот мягкий ветерок с моря! В голову лезут мечты о каком-то, неподалеку поджидающем тебя счастье, и сам ты рассказываешь себе, одну за другой, вполне правдоподобные истории… Грецкий орех, это только скромное начало блестящего будущего, и само оно, многообещающее, вот-вот проговорится о своем беспроигрышном замысле: о некогда принадлежащем трамвайно-троллейбусному управлению гараже. Троллейбусы, так же как и трамваи, давно уже вывезены из города на свалку, ввиду громоздкости их размеров, рельсы и провода сняты, столбы повалены… короче, полная перестройка. Один только гараж и стоит себе на отшибе, отдавая бетонные стены насильственным граффити и вони застоявшейся мочи, и некому пригнать сюда экскаватор и порушить осточертевшее всем строение, в своей прямоугольной унылости смахивающее на гулаговскую тюрьму. Как раз такой вот, авангардистский стиль и является идеальным для будущего великого проекта: сделать гараж всемирным культурным центром! Наум Лазаревич сразу так и решил: непременно всемирным. Лучше бы, конечно, вселенским, но средства пока не позволяют. Кстати, глава городской администрации обещал пожертвовать гаражу свою месячную зарплату, одну. Обещал также: никакой ревизии раз и навсегда узаконенных правил игры. Игры в перманентную перестройку: играем еще раз!.. еще!.. еще! Хотел даже пропихнуть придуманное им самим для гаража название: инновационное мусорохранилище, но вовремя поостерегся, учтя растущую за его спиной тень заказчика, и принял, как есть, готовую уже вывеску: Дом толерантности. Дом, короче, терпимости.

Итак, Всемирный Центр Терпимости. В проекте взаимоотношений этой престижной шарашки с окружающим ее миром так и сказано: терпеть должно местное население. Терпеть и не лезть, куда не просят, с разными там комментариями. Комментировать будем исключительно мы, потому что мы – везде. И в твоей черепной коробке – тоже мы.

Перво-наперво надо обустроить в гараже панорамный кинотеатр: входишь в темное помещение, и вокруг тебя на стенах мельтешат, как разгоняемые вселенским атомным взрывом звезды, незабвенные имена творцов мировой истории, и всё это – наши имена. Запомнив их в нужном количестве, ты прешь затем в парадный выставочный зал, где и погружаешься в ночь искусства, беспросветно набитую нашей же авангардной говнописью, да!.. мы не теряли зря время, устраивая революции-войны-перестройки, мы вдолбили-таки миру святую для нас истину: искусство есть непрерывная смена иллюзий, нагромождаемых одна на другую, и уже поэтому искусство не имеет и не может иметь никакого сущностного содержания. Короче, оно пусто. Как пуст, впрочем, и всякий об истине спор: речь идет только о приемах спора, но не о его сути. Кстати, если не верите, прочтите сами у нашего великого философа Померанца: универсальной сущностью в мире является лишь зло, оно неистребимо и всякая коммуникация поэтому строится исключительно на взаимной ненависти. Да здравствует всененавидящий! Это, кстати, лозунг у входа в следующий выставочный зал, где каждый может пощупать руками золотые коронки своих предков, а также сыграть в победные кошки-мышки с раскрашенным под индейца Визенталем… ну и, само собой, стриптиз верной, как чужая жена, Торы, клятвенно не признающей себя прабабушкой Библии… не спотыкайтесь, проходите дальше!.. а дальше вот что: будущее всё целиком состоит из давно уже сгнившего, протухшего, провонявшего кошерными венскими сосисками прошлого! Это наше прошлое-будущее и есть сегодня предмет вашей терпимости!