Меч Республики

— В операции ты принадлежишь стае, — только сейчас я обратил внимание на то, что валькирии образовали вокруг нас круг, максимально сгрудились, с серьёзными минами наблюдая за происходящим. — Никакого самоуправства, никакой бравады. Я или мечница сказали — ты сделал. Все инициативы реализуешь только после нашего одобрения. Понятно, Мечник?

— Да, — прохрипел я. От нехватки воздуха глаза лезли на лоб, а от сдавивших тело полей меня словно выворачивало наизнанку, настолько внешнее давление на мои энергетические оболочки было интенсивным.

В такой ситуации я ещё никогда не оказывался! Чётко понимал, что моя сила без меча сейчас бесполезна, а Старшая ясно давала понять, что и физическая сила ничего не даст, потому что на неё тут есть управа. Но ни от мечницы, ни от метиллии при этом не веяло угрозой. Привычными десантницам методами девочки просто пытались донести до меня какую-то мысль. Под воздействием абсолютной беспомощности и тягучего, исполненного спокойной уверенности ожидания собравшихся вокруг валькирий сознание резануло пониманием: я принадлежу стае, я — её часть. Это не абстрактное утверждение, не какая-то мантра, а состояние, которое можно в любой момент прочувствовать, конкретная данность в ощущениях и мыслях. Это было… странно, непривычно, дико, но это было реальностью. Метиллия не отпускала, словно ждала от меня чего-то ещё.

— Держать меня нет смысла, Старшая, — прохрипел я, с трудом выталкивая из лёгких слова, пробивая ими дорогу через захват. — Эта операция — не игра. Я буду слушать и выполнять, слишком велика цена ошибки. И… я нутром чую, насколько сильно принадлежу стае. Вы — моя семья. Любому за вас глотку перегрызу, сёстры.

Мои слова породили странное оживление. Меня тут же отпустили — и из захвата, и из полей, но ещё до того, как я смог прийти в себя, грудь разорвало болью. Один раз, второй, третий… На десятом я опустил глаза вниз и увидел новые кровавые борозды, расцветившие грудь на месте затянувшихся белёсых шрамов.

— Давно не обновляли, — фыркнула одна из валькирий, строя мне глазки и несколько демонстративно слизывая мою кровь со своих коготков.

— А я тоже так смогу… на тебе отметиться? — вопрос родился сам, без участия сознания, и вырос словно бы из тугой волны возбуждения, пробежавшей по всему телу от осознания самой возможности такой перспективы.

— Когти сначала отрасти, кошак драный! — фыркнула республиканка и, демонстративно отвернувшись, эффектной походкой проплыла к своей броне.

— Одевайся, мечник, хватит пялиться, — подала голос всё ещё стоявшая рядом мечница.

Я огляделся по сторонам, но никаких тряпок не нашёл. Поднял взгляд на валькирию во флиппере. Она всё поняла без слов и коротким энергетическим импульсом чуть прижгла кровоточащие раны, остановила кровь. Благодарно кивнув, я принялся одеваться. Это много времени не заняло. Только меч долго держал в руках, пытаясь слиться с ним, почувствовать окружающие меня энергетические возмущения. Их оказалось поразительно много, но самой сильной точкой в мире высоких энергий была мечница стаи, моя новая боевая подруга. Так близко я с мечницами ещё не работал, если, конечно, не считать Силену, но там было больше развлечений, чем чего-то существенного.

Но вот пришла команда грузиться в бот, и все валькирии поспешили закрепить свои доспехи в специальных фиксирующих нишах, призванных сглаживать перегрузки в полёте. Только мы с мечницей, как белые люди, уселись в просторные гелевые кресла за круглым столом, аккурат по центру десантной зоны. Ан нет, ещё одна валькирия с пилотажной подготовкой присела по соседству. Ей предстояло принять на себя управление, если автоматика не справится, либо откажет — такое запросто могло случиться при включении в работу мечницы стаи.

Едва нас выбросило в открытый космос, на голограмме в центре стола возникло разверзшееся жерло космического пространства, окрашенного всполохами засветок от идущего рядом космического боя. Один из кораблей, явно находившийся к нам ближе прочих, стремительно приближался. Вот его борт наплыл, заполнив собой треть экрана, вот заполнена уже половина, а вот уже не остаётся ничего, кроме борта этого боевого монстра. Некрасивого, даже отталкивающегося, щетинящегося горбатыми наростами стволов, зияющего оплавленными воронками попаданий по броне.