Меч Шаннары

Шилон отвел взгляд, подыскивая слова для ответа, который он боялся произнести. Балинор с силой развернул его к себе.

— Я… я не знаю, мой господин, — пробормотал воин, пряча глаза. — Мы слышали, что король болен, больше нам ничего не сказали. Твой брат объявил себя временным правителем, пока короля нет на троне. Это случилось три недели назад.

В потрясенном молчании Балинор выпустил капитана и уставился невидящим взглядом на далекие огни дворца. С какими надеждами он возвращался домой! Ужасная размолвка с братом прогнала его из Каллахорна, а теперь все только еще больше запуталось. Как бы ему этого ни хотелось, он должен увидеться с Палансом и объяснить своему непредсказуемому брату, чем грозит его чудовищная ошибка не только Каллахорну, но и всем народам.

— Мы должны немедленно отправиться во дворец и поговорить с твоим братом. — Встревоженный голос Даэля ворвался в его мысли.

Словно очнувшись, Балинор посмотрел на юного эльфа и неожиданно вспомнил о юном возрасте брата. Кто, как не он, знал об упрямом нраве Паланса.

— Да, конечно, ты прав, — согласился он рассеянно. — Надо пойти к нему.

— Нет, вам нельзя к нему! — От неожиданного крика Шилона все застыли на месте. — Никто из тех, кто ушел во дворец, не вернулся. Говорят, Паланс объявил тебя предателем, будто бы ты вступил в сговор с ужасным Алланоном, мрачным скитальцем, который служит темным силам. Говорят, что тебя необходимо немедленно схватить и казнить!

— Какая чушь! — воскликнул принц. — Я не предатель, и даже мой брат это понимает. Что касается Алланона, то он не желает зла нашему народу, напротив — он наш друг и хочет спасти Южные земли. Я должен пойти к Палансу и поговорить с ним. Да, наши взгляды во многом не схожи, но он не посмеет отправить родного брата в темницу, поверьте мне. В конце концов, не он король Каллахорна!

— Если только твой отец жив, друг мой, — негромко произнес стоящий рядом Дьюрин. — Настало время проявить благоразумие, пока мы не ступили на дворцовые земли. Хендель уверен, что твой брат находится под влиянием мистика Стенмина, и, если это так, тебе угрожает более серьезная опасность, чем ты предполагаешь.

После недолгого раздумья Балинор согласно кивнул. Он быстро рассказал Шилону о скором вторжении в Каллахорн огромной армии Севера, уверяя, что только Пограничный легион может спасти их родину. Затем он крепко сжал плечо пожилого воина и придвинулся ближе.

— Дожидайся нашего возвращения или моего личного гонца четыре часа. Если за это время я не вернусь и не пришлю весточки, найди лордов Гиннисона и Фандвика, Пограничный легион необходимо собрать немедленно! Созывай народ, пусть требуют от моего брата открытого суда. В этом он не сможет отказать. Отправь гонцов на Запад и на Восток, к эльфам и гномам, сообщи, что нас взяли в плен, меня и кузенов Эвентина. Ты все запомнил?

— Да, мой господин. — Воин с жаром закивал. — Сделаю все, как ты приказал. Да пребудет с тобой удача, принц Каллахорна.

Он развернулся и снова скрылся в казарме, а взбешенный Балинор быстро зашагал в сторону города. Когда они подходили к каменной стене, Дьюрин снова шепотом попытался уговорить брата подождать его снаружи и не ходить во дворец, однако юный Даэль и слушать не хотел. Понимая, что спорить с упрямцем бессмысленно, Дьюрин вскоре уступил. Хрупкому эльфу не исполнилось еще и двадцати, и жизнь для него только начиналась. Все участники их небольшого отряда, вышедшего из Кулхейвена, питали к Даэлю самые теплые чувства; такую любовь, смешанную с желанием защитить и уберечь от жестокости мира, обычно испытывают к младшим друзьям. Юношеская искренность и открытое сердце Даэля отличали его от большинства людей во времена, когда вокруг царили подозрительность и всеобщее недоверие. Дьюрин очень боялся, что неопытность брата помешает ему выстоять перед невзгодами жизни. Он понимал — если с мальчиком что-нибудь случится, погибнет какая-то невосполнимая часть и его собственной души. Пока они шли к мигающим в темноте огням Тирсиса, Дьюрин то и дело встревоженно поглядывал на брата.