Меч Шаннары

Грубые руки развернули пленников и подтолкнули к двери, потом бесцеремонно потащили вниз по нескончаемой лестнице до короткой остановки на некой ровной площадке, затем был долгий извилистый коридор с множеством поворотов. Звуки их шагов по влажным камням гулко раздавались в непроницаемом черном молчании. Неожиданно последовал еще один лестничный пролет и новый коридор. Они ощутили холодный спертый воздух и почувствовали, как сырость сочится из каменных стен и пола. Потом послышался визгливый металлический скрежет, древние засовы нехотя отодвинулись, и тяжелая дверь, которую они удерживали на месте, с грохотом отворилась. Жесткие руки с силой развернули пленников и неожиданно отпустили в слепую пустоту. Не успев опомниться, они больно ударились о каменный пол, все еще беспомощные, со связанными руками и плотными повязками на глазах. Дверь закрылась, и массивные засовы с лязгом встали на место. Они молча прислушивались к звукам удалявшихся шагов, пока те не затихли. Потом вдали раздался приглушенный грохот металла, и пленники догадались, что тюремщики закрывают одну за другой все двери мрачного подземелья, пока в глубокой тишине не остался лишь звук их тяжелого дыхания. Так Балинор вернулся домой.

Глава 23

Была почти полночь, когда Алланон, к огромному облегчению Флика, который явно не испытывал восторга от своей новой роли, наконец остался доволен результатом долгих трудов. Какой-то чудной мазью, извлеченной из кошелька на поясе, друид натирал парнишке из Дола лицо и руки, пока кожа юного Омсфорда не приобрела темно-желтый оттенок. Кусочком мягкого угля он подрисовал на физиономии Флика морщинки и выделил тени вокруг глаз. Грим был не слишком искусным, однако в темноте парень мог сойти за крупного, крепко сбитого карлика, если, конечно, не приглядываться. Даже для опытного лазутчика затея была чрезвычайно опасной, а уж для бесхитростного деревенского паренька попытка выдать себя за карлика казалась настоящим самоубийством. Но иного способа проникнуть в лагерь и попытаться выяснить, что произошло с Эвентином, Ши и неуловимым мечом, у них не было. Алланон не мог пойти сам, даже в самом умелом гриме его узнали бы в мгновение ока. Поэтому перепуганному Флику не оставалось ничего другого, как загримироваться под карлика, под защитой ночи спуститься вниз по склону, пройти мимо бдительных часовых, не вызвав подозрений, и войти в лагерь, кишащий злобными карликами и могучими троллями, где и попытаться выяснить, нет ли среди пленников его брата и эльфийского короля, а в довершение всего разузнать что-нибудь о местонахождении меча. Причем все это он должен был проделать до восхода солнца, чтобы при свете дня карлики не смогли разглядеть его нарисованное лицо.

Алланон попросил Флика снять плащ и несколько минут колдовал над ним, немного изменил крой и увеличил капюшон, чтобы он лучше закрывал лицо. Когда все было готово, Флик плотнее завернулся в плащ и обнаружил, что на виду остались только руки, а лицо почти полностью затенено плотной материей. В душе его мелькнул слабый проблеск надежды вернуться живым, если, конечно, он будет держаться подальше от настоящих карликов и уйдет из лагеря до зари. Он еще раз убедился, что короткий охотничий нож надежно закреплен на ремне. Конечно, во вражеском лагере такое жалкое оружие вряд ли поможет, но с ним Флик чувствовал себя хоть немного защищенным. Он медленно поднялся, Алланон придирчиво оглядел невысокую приземистую фигуру, закутанную в плащ, и кивнул.

За последний час погода испортилась, небо затянули плотные клочковатые тучи, закрывшие луну и звезды сплошной завесой, и земля почти полностью погрузилась в темноту. Ночной мрак разбавляли лишь огоньки костров в лагере северян; неожиданно их мерцающее пламя взметнулось ввысь под натиском ураганного ветра, который с диким завыванием пронесся с далекого Севера между вершинами Драконьих Зубов и теперь метался на открытых равнинах. Надвигалась гроза, которая могла обрушиться на долину еще до наступления утра. Угрюмый друид надеялся, что ветер и ненастье помогут Флику и подозрительные враги не заметят подмены.