Меч в ножнах из дикой сливы

Радовало то, что казавшийся непрерывным поток нечисти наконец иссяк, и оставалось лишь добить ту, что уже вылезла. Однако Шуньфэн не забывал про двух демонических кабанов и не пропустил тот миг, когда носившийся до того кругами по поляне яогуай вдруг сменил направление, словно очнувшись, и понесся прямо на Ляо Чуня и собравшихся вокруг него адептов послабее.

Времени на раздумья не оставалось. Шуньфэн не знал, сумеет ли в нынешнем состоянии использовать «Водяной хлыст», но кабана надо было удержать любой ценой. Выхватив пару талисманов усиления и налепив их прямо на лезвие Люжэня, Шуньфэн призвал на помощь весь изученный цингун[143], разбежавшись, крутанулся вокруг своей оси и завис в воздухе. Ненадолго, всего на фэнь, но этого хватило. Сияющая голубая молния ударила из меча, свилась в кольцо и окружила несущегося во весь опор яогуая. Шуньфэн дернул, молния обхватила тело демона, стреноживая его, тот споткнулся на середине движения и покатился по земле с хриплым ревом. Опустившись на землю – следовало сделать это плавно, но удалось разве что не свалиться мешком с мукой, – Шуньфэн припал на одно колено, затягивая путы.

– Есть у кого-то божественная сеть?![144] – прохрипел он, невероятным усилием оставаясь на месте. Кабан так бился и катался по земле, что легко мог утащить за собой заклинателя.

– Есть, молодой господин Янь! Сейчас! – Двое старших адептов У Минъюэ уже разворачивали мерцающую зеленым сеть. И тут опутывавший кабана «Водяной хлыст» дрогнул, заискрил и почти погас. Почуявший слабину яогуай дернулся и вдруг покатился клубком; Шуньфэн не удержался на месте, опорная нога подломилась, и его поволокло по земле, ведь меча он, конечно же, не выпустил.

– Скорее, скорее! – закричали сзади. Движение прекратилось, раздался недовольный рев. Шуньфэну помог подняться бледный до синевы Янь Чжу. Плотно спеленутый сетью яогуай слабо подергивался, но, учитывая ненадежную работу духовного оружия и талисманов, рассчитывать на то, что он не вырвется, не приходилось.

На ханьфу налипли комья развороченной земли, по подолу шли полосы от раздавленной травы и даже кровавые разводы, пояс перекрутился, пряжка погнулась; кое-как отряхнувшись и передвинув ее на место, Шуньфэн мельком подумал: «Матушка рассердится», – и невесело хмыкнул. Если бы грязная одежда была самой большой трудностью сегодня!..

Схватки в разных концах поляны постепенно затихали. Мертвецы, пусть и многочисленные, все еще оставались довольно слабой нечистью, и потрепанные заклинатели справлялись с ними относительно успешно; адепты У Минъюэ, вооружившись дубовыми ветками (которые бережно сохранили еще с дневной вылазки; клан Летучей Рыбы вообще отличался особой хозяйственностью, нельзя не признать), согнали в круг недобитых ванлян и этими же ветками преградили им путь. Те скалились, пытаясь подобраться бочком к заграждению, но сразу же отскакивали, словно обжегшись.

– Глава!.. – вдруг раздался отчаянный крик.

Проклятье, как он мог забыть про второго демона?! Шуньфэн рывком обернулся. У Иньлин стоял на одном колене, все еще удерживая защиту, но руки его ощутимо тряслись, а светящийся заслон дрожал гаснущей на ветру свечой, все больше прогибаясь под ударами чудовищных клыков яогуая. Туда уже бежали адепты Янь Цзи и У Минъюэ, но Шуньфэн отчетливо понял: не успеют.

Не успели.

С коротким досадливым возгласом У Иньлин осел на землю, едва успев выставить позади себя руку. Зеленоватое свечение мигнуло и погасло, кабан рванулся вперед, глава У Минъюэ вскинул руку с зажатым веером, словно в защитном жесте, и внезапно резко полоснул слева направо по оскаленной морде.

От рева задрожали окрестные деревья. Раненый яогуай подался назад, мотая головой, шатнулся вправо, влево и вдруг сделал резкий выпад вперед, подцепляя клыками не успевшего увернуться У Иньлина. Затрещала ткань ханьфу, бок заклинателя окрасился кровью, тело безвольно соскользнуло на землю и осталось лежать без движения.

Запыхавшиеся заклинатели набросили на спотыкающегося демона божественную сеть, и подбежавший следом Шуньфэн увидел, что поперек его морды, там, где глаза, тянется глубокая кровавая борозда развороченной плоти. Боевой веер У Иньлина хорошо выполнил свою задачу, ослепив яогуая. Теперь залитое кровью духовное оружие с погнутыми лезвиями лежало возле безвольно откинутой руки хозяина.

На глаза попалась Чу Чжунай, смотревшая на бессознательного У Иньлина с каким-то странным выражением лица.

– Все еще считаете нынешнюю охоту чесночной шелухой[145], молодая госпожа Чу? – не удержался Шуньфэн от колкости.

Да, мелко, недостойно благородного господина, наследника великого клана. Да, великий Лао-цзы говорил: «Вами управляет тот, кто вас злит». Но Шуньфэн так устал находиться в драконьей бездне[146], в которую превратилась злополучная поляна, что просто не мог отказать себе в желании поддеть дерзкую заклинательницу, когда тот, кто, возможно, единственный относился к ней по-доброму, оказался тяжело ранен.

Удивительно, но Чу Чжунай никак не отреагировала на его слова, даже не повернулась.