Меч в ножнах из дикой сливы

Тридцать лет для знатной семьи – не срок, многие вельможи исчисляли историю своих родов чуть ли не от перьев самой Луань-няо, так что не было ничего удивительного в том, что род Лан долгое время не воспринимали всерьез – пусть они и заняли место рода Мэн, к тому времени потерявшего власть и влияние. Стремительный взлет представителей Лан начался, когда подросли двое братьев, Дэмин и Дэшэн. Не одаренные ни талантом к наукам, ни иными способностями, они тем не менее прекрасно знали, с кем и как разговаривать, кому подарить дорогой подарок, а кого достаточно пригласить выпить вина за ужином, чтобы дело сладилось. Свойство скорее торговцев и послов, нежели знати, помогло им, однако, надежно закрепиться в высших кругах. Старший, Лан Дэмин, послом и стал, объездил весь север, посетил даже Дуньин[261] и Гаоли[262] и изрядно разбогател. Единственным событием, омрачившим его пусть и не самую длинную, но безбедную и довольную жизнь, стал побег единственной и любимой пуще сыновей дочери: та, едва справив совершеннолетие, пошла против воли отца и вышла замуж за заклинателя из клана Хань Ин («Откуда у таких выскочек уважение к древности рода, если древности-то и нет?!» – сплетничали потом при дворе). Их дочь Чжан Сяомин и была избранной невестой Сяньцзаня, о которой решил так «вовремя» позаботиться советник Лан.

Лан Дэшэн не метил так высоко, как брат, однако благодаря приобретенным связям смог пробиться на государственную службу («Без взятки на экзаменах не обошлось, куда ему, даже "Лунь Юй" выучить не мог!») и довольно быстро подняться до третьего ранга. Последнюю пару лет он носил звание цзяня-управителя и руководил министерством двора[263]. Еда, которая подавалась на стол всем обитателям дворца – от императорской семьи до слуг; снадобья, которыми лечили заболевших; ремонт помещений и мебели; освещение покоев; поддержание дворца в чистоте; забота о лошадях в конюшне – всем этим занималось вверенное ему ведомство. Разумеется, Лан Дэшэн не вникал во все лично, для этого у него были заместители и помощники, но утверждал все решения и ставил печати в документах именно он. Закупкой тканей и пошивом одежды он ведал тоже – фэнъюй[264] связывался от имени Лан Дэшэна с поставщиками и закупал необходимые ткани в нужном количестве. С ним и общался Сяньцзань до недавнего времени.

Несмотря на множество противоречивых высказываний, Иши пришел к выводу, что Лан Дэшэн – человек старательный и трудолюбивый. Безусловно, очевидное участие в его продвижении по службе принял старший брат со своими полезными связями, но и личные качества тут сыграли не последнюю роль. Благодаря труду господина управителя все дворцовые службы работали без накладок – Иши за время своей жизни при дворе неоднократно в этом убеждался. Подозрительным выглядело разве что внезапное вмешательство в судьбу родственницы, которую до недавних пор даже не представляли ко двору, – ясно, что своеволие дочери было для Лан Дэмина тяжелым ударом, и его младший брат, скорее всего, не слишком дружелюбно относился к племяннице. Решил поправить дела, выдав ее за кого-то из придворных? Если так, то скромный торговец тканями только мешал. Или причина совсем в другом? Род Мэн стремительно отвоевывал утерянные много лет назад позиции, Мэн Минсинь удачно женился, выкупил имение в городе, вернулся в светскую жизнь, и Лан Дэшэн не хотел усиления возможного соперника еще и за счет брака племянника главы Мэн? Звучит странно. Колодезная вода речной не помеха[265], роду Мэн и роду Лан делить нечего. Хотя, может, так дело обстоит лишь на взгляд Иши, далекого от дворцовых интриг, а для знати это – существенный повод начать строить козни.

Многое нужно было обдумать, и Иши, рассудив, что утро вечера мудренее, отправился спать. Новый же день принес еще одно письмо от Сяньцзаня и появление Хань Шэнли.

– Си-сюн! – Друг сиял, как начищенная медная тарелка. – Рад видеть тебя живым и здоровым! Как ты тут? Как твое расследование? Готовься: в ближайший месяц буду тебе надоедать!

– Да на здоровье, Хань-сюн. – Иши с некоторым удовлетворением понял, что искренне рад его видеть – а значит, действительно привязался, и круг дорогих ему людей расширился хоть немного за пределы семьи. – Не поверишь, насколько не хватало дружелюбных лиц в этой неразберихе. Я, честно признаться, не ждал тебя так быстро; был занят попытками поладить с Тянь Суи.