Мечтатель Стрэндж

Юноши общались на своем языке, таком же бессмысленном для нее, как барабаны или птичьи трели. Она не понимала, что они говорят, но видела напряженность в их позах, недоверие в глазах, и это ее нервировало. Лазло раздраженно убрал волосы назад. Прошла секунда в молчании. Второй юноша потянулся к карману. Движение было внезапным и молниеносным. Сарай мельком увидела блеск металла.

Лазло тоже его заметил. Нож. Направленный на него.

Он резко дернулся. Прямо позади него находилась кровать. Юноша врезался в нее и сел. В его мыслях Руза укоризненно качал головой, отчаявшись сделать из него воина.

Тион одарил его язвительным взглядом.

– Я не собираюсь убивать тебя, Стрэндж, – сказал он, и тогда Лазло понял, что на его ладони лежал не нож, а длинный кусок металла.

Его сердцебиения запнулись. Не просто металл. Мезартиум.

Лазло наконец осенило, и он вновь поднялся на ноги. В эту секунду он забыл о своем гневе и о загадочных инсинуациях Тиона, и просто восхитился значительностью этого открытия.

– Тебе удалось! – Его лицо расплылось в улыбке. – Алкагест сработал. Ниро, ты это сделал!

Язвительность Тиона сменилась сомнением. Он убедил себя, что все это – часть какого-то коварного замысла, некая уловка или предательский заговор со Стрэнджем в главных ролях, но тут он заколебался. В реакции Лазло читалось искреннее восхищение, даже Ниро понимал, что оно не наигранное. Он помотал головой, но не в знак отрицания, а словно что-то стряхивая. То же чувство неверия он испытал у якоря – недоверие, бьющееся о доказательства. Лазло ничего не скрывал. Что бы ни значила эта загадка, для него она тоже была тайной.

– Можно? – спросил Лазло, но разрешения дожидаться не стал. Металл будто взывал к нему. Он забрал его из рук Тиона и взвесил на собственной ладони. Волны сияния сферы на атласной голубой поверхности завораживали, кусок приятно холодил разгоряченную сном плоть. – Ты сказал Эрил-Фейну? – поинтересовался он, и когда Тион не ответил, оторвал взгляд от металла. Презрение и недоверие сошли с лица алхимика, оно опустело от всяческих эмоций. Лазло не знал, что конкретно значит его прорыв для проблемы Плача, которая оказалась куда более сложной, чем предполагал Тион, но это, несомненно, крупное достижение.

– Что ж ты не злорадствуешь, Ниро? – спросил Лазло, но в его голосе не слышалось обиды, когда он добавил: – Это определенно идеальный случай для твоей легенды.

– Умолкни, Стрэндж, – огрызнулся Тион, хотя в его словах было меньше злобы, чем раньше. – Послушай, это важно. – Его скулы заходили желваками. Взгляд стал острым, как когти. – В нашем мире есть выдающееся единство – набор элементов, составляющих все в нем. Все. Листья и жуков, языки и зубы, железо и воду, мед и золото. Азот… – он пытался подобрать нужные слова. – Это тайный язык, который все понимают. Тебе ясно? Это мастер-ключ от всех дверей. – Алхимик замолчал, чтобы дать Лазло время усвоить информацию.

– И ты открываешь эти двери? – предположил юноша, пытаясь понять, к чему ведет эта беседа.

– Да. Не все пока еще. Это задача на всю жизнь – Великое Дело. Мое великое дело, Стрэндж. Я не какой-то творец золота, который до конца своих дней будет набивать казну королевы. Я открываю загадки мира, одну за другой, и еще не наткнулся на такой замок, образно говоря, к которому не подходил бы мой ключ. Мир – мой дом. Я – его господин. Азот – мой ключ.

Он снова выдержал паузу, чтобы придать значимость своим словам, и Лазло, пытаясь заполнить тишину, осторожно рискнул сказать:

– Всегда пожалуйста?

Но каким бы ни был смысл слов Тиона, в них явно не крылась благодарность за ту роль, которую сыграл Лазло, чтобы подарить ему «ключ». Не считая прищуренных глаз, Золотой крестник продолжил, будто ничего не слышал.

– Но вот мезартиум… – он замолчал, прежде чем выпалить следующие слова, чтобы те прозвучали весомей, – не из этого мира.

Произнесено это было как великое открытие, но Лазло просто вздернул бровь. Он и так это знал. Ну, может, он узнал об этом не так, как Тион, с помощью экспериментов и эмпирических данных. И все же он в этом не сомневался еще с тех пор, как впервые увидел цитадель.

– Ниро, я-то думал, что это и так очевидно.

– В таком случае тебя не должно удивлять, что он не понимает тайного языка. Мастер-ключ не подходит. – Голосом, не допускающим сомнений, Ниро сказал: – Азот из этого мира не оказывает влияния на мезартиум.

Лазло нахмурился.

– Но вот же доказательство обратного, – сказал он, поднимая кусок металла.

– Не совсем, – Тион пристально на него посмотрел. – Азот, дистиллированный из моего духа, никак на нем не сказывался. Поэтому я спрашиваю еще раз, Лазло Стрэндж… Кто ты?

58. Односливовый гнев