Мечты, присыпанные пеплом

Испуганная Хюмашах давно затихла. Она еще никогда не видела мужа таким. Сегодня он была похож на демона, безумные глаза и безжалостные руки. Лицо чернее тучи. И у них впервые ничего не получалось. Она попыталась приласкать Ибрагима.

– Сахарок, – простонал он, прижавшись к ее пышной груди. Казалось, султан не понимает, где он и кто с ним. – Они меня убьют…

Он так и уснул, а скорее забылся, навалившись на Телли, так, что она почти не могла дышать. Она не знала, что делать: уйти или остаться? Хюмашах была напугана. Она ничего не знала о смерти, пустышку Телли словно вырвали из вечного праздника и показали изнанку дворцовой жизни. Которая вся – сплошные интриги. И как здесь жить, а тем более выжить, Телли не знала.

Но утром Ибрагим проснулся бодрым: наваждение прошло. Хюмашах тоже поспала и порадовала его своей юностью и свежестью. После того как муж получил то, что хотел, забыв о неудачах минувшей ночи, Телли успокоилась и решила и его успокоить.

– Анна сказала, что теперь, когда Валиде уехала, надо вместо ее людей назначить своих, – деловито сказала она.

Ибрагим удивился и ее тону, и неумелой попытке ему помочь.

– И кого предлагает Анна? – с иронией спросил он.

Мысль о том, что политикой огромной империи теперь заправляет неотесанная и необразованная девка, султана забавляла. Да откуда она взялась, эта Анна? И что у нее на уме?

– Хранителем твоих покоев снова может стать Исмаил.

– Исмаил далеко, – помрачнел султан.

Ему, признаться, тоже не хватало проворного и неглупого ичоглана, к которому Ибрагим успел привязаться за столько лет. И которого он возвысил до хранителя своих покоев, о чем ни разу не пожалел.

Интрига с Фатьмой уже в прошлом. Исмаила хотела казнить Валиде, он ее смертельный враг. А ее враги теперь – лучшие друзья султана.

– Анна сказала, стоит только пожелать.

– Ну, пожелал я вернуть Исмаила немедленно, – насмешливо сказал Падишах. – Анна что, ведьма? Может его наколдовать?

– Я ей велю, – простодушно сказала Хюмашах.

– Что ж… Если он через день будет здесь, в Топкапы, так и быть. Я сделаю его опять хранителем своих покоев.

«Тогда и Шекер Пара будет на моей стороне. Мне больше не придется беспокоиться за казну гарема. Четыре верных человека у нас с Хюмашах будет: Исмаил со своей сестрой и Анна. И великий визирь, Ахмед-паша. Эти четверо наведут здесь порядок».

Ибрагим успокоился. Огромная тень Кёсем-султан, накрывшая дворец, потихоньку бледнела и уменьшалась в размерах. А свой страх перед матерью султан загнал так глубоко, как только смог.

* * *

Въехав в Имперские ворота, Исмаил неторопливо спешился. Анна дала знать, что он прощен и султан его ждет. И в который раз удивила. Похоже, законная жена падишаха и впрямь смотрит Анне в рот. Исмаил вспомнил, как впервые увидел ее, напуганную до смерти, стоящую перед ним на коленях и умоляющую о помощи. Грязная рабыня для самой черной работы. И вот спустя несколько месяцев именно Анна возвращает его во дворец. Какой стремительный взлет девицы из батумского притона!

– Исмаил-ага, – знакомый бостанжди с почтением принял у него коня. – Проходите, вас ждут.

Он с усмешкой посмотрел на зловещую башню смерти: «Я вернулся. От судьбы, видать, не уйдешь». Было холодно, в воздухе кружились редкие снежинки. Исмаил не мог избавиться от дурного предчувствия. В его жизни, похоже, тоже наступила зима. Несмотря на его молодость и желание бороться за себя и сестру. Но так легко было именно сейчас ошибиться…

Султан принял его в своих покоях. Он был один. Исмаил стоял в дверях, согнувшись в нижайшем поклоне. Падишах долго молчал, внимательно его разглядывая. Наконец он сказал:

– Подойди.

Исмаил опустился на колени, целуя руку повелителя, унизанную перстнями.

– Кто подарил тебе крылья, что Дидимотика стала так близко? – насмешливо спросил Ибрагим. – Впрочем, я догадываюсь. Ты знаешь, что я могу вас обоих казнить? Меня не волнует, чем ты прельстил эту девку, что она за тебя так хлопочет. Но ты нарушил мой приказ. Я велел тебе покинуть Стамбул.

– Я счел возможным остаться, повелитель. Для вашего же блага. Я был в стамбульских притонах и много чего услышал.

– Встань.

Исмаил поднялся с колен, и вдруг султан его порывисто обнял. Прижал к груди, отстранил, посмотрел в глаза.

– Все так же красив. Возмужал. Прирезал кого-нибудь, как обычно, пока разгуливал по борделям? Расскажи. Мой дворец затянуло паутиной. Я скучал по твоим рассказам. И… по тебе.

Исмаил невольно улыбнулся. Он вырос здесь, в этих покоях. Здесь ему подарили первую ночь любви и впервые заставили убить. Он придворный до мозга костей, его таким растили, выбивая палками непочтение и глупость. Из него делали раба, но умного раба, способного управлять государством. Учили читать и писать, военному делу и математике. Биться на ятаганах, метко стрелять и умирать за своего господина. Но и господин ничто без своих верных слуг. Они – одно целое.

А дворец и в самом деле затянуло паутиной.