Мечты, присыпанные пеплом

Помощник капитана с грустью вспомнил пустой трюм. Матросам нечем платить жалованье, торговля замерла. Они вынуждены были зимовать на Родосе. Проклятые венецианцы заблокировали пролив Дарданеллы, и только сейчас галеону удалость прорваться в столицу, чтобы договориться с каким-нибудь торговцем о перевозке ценного груза. Или найти богатых пассажиров.

– Аллах обязательно поможет нам, Саид-эфенди.

– Интересно, что стало с той строптивой девчонкой? Жива ли? Помнишь ее? Она называла себя невестой султана. Из-за нее мы сбежали тогда из Стамбула, взяв товары не глядя. Гнилье оказалось. И мы застряли на всю зиму на Родосе. Будь она проклята!

– Небось давно уже продали на невольничьем рынке какому-нибудь старику. Или ее купил хозяин веселого заведения. Если строптивица не унялась, ее забили до смерти. Нашли о ком вспомнить, эфенди… Надо бы пойти на базар, там мы узнаем все новости, да и богатого купца скорее отыщем, у которого товар на складе залежался.

Они сразу заметили, что в городе неспокойно. Обсуждали падишаха и его молодую жену.

– Повелитель совершил никях? – удивился Саид-ага. – Каких только чудес на свете не бывает! Жаль, мы с тобой не увидели эту свадьбу, – с сожалением сказал он своему помощнику.

– Вертихвостка Телли совсем вскружила голову нашему и без того слабоумному султану, – презрительно сказал хозяин кофейни, ставя перед ними дымящиеся чашки и холодную воду.

– Тихо ты! Как смеешь обсуждать самого падишаха! – одернул его Саид-ага.

– Давно же вы не были в столице. Все только и делают, что посылают проклятья нашему султану и его беспутной Телли. Он выгнал из дворца свою мать, чтобы угодить вертихвостке. А своих сестер сделал ее служанками. А гаремом теперь вон она заправляет, – презрительно кивнул турок на богато одетую молодую женщину, которая, важничая, вышла из ювелирной лавки явно с покупками.

– Кто это? – переглянулись моряки.

– Главная калфа гарема Топкапы и его казначейша. Госпожа опять послала ее к ювелиру, все никак не насытится. Хорошо, если бедняге заплатили. Даром все забирают, на что эта проклятая Телли положит глаз.

– Постой… – Саид-ага вгляделся в лицо хатум, которое та и не скрывала. Так вели себя только женщины из самого низшего сословия, да неверные. – Да это же…

– Точно! – помощник поднялся и крикнул: – Эй, как там тебя! Калфа!

Женщина недовольно обернулась. Но, похоже, узнала их, потому что направилась прямиком в кофейню. Хозяин заведения поспешно смахнул со стола крошки и залебезил:

– Прошу, хатум. Что для вас?

– Кофе принеси да сладости.

Мужчины, неторопливо потягивающие кофе за другими столами осуждающе покачали головами: видано ли, чтобы женщина так вольно себя вела! А этой все нипочем! Но Анна невозмутимо взяла чашку кофе и тут же за него заплатила. Хозяин расцвел: главная калфа султанского гарема была несказанно щедра.

– Запамятовал, как тебя зовут, девушка, – напряженно посмотрел на нее Саид-ага. – Ты ведь была самой потасканной и никчемной рабыней из тех, кого я вез из Батуми в подарок нашему султану от паши Абашидзе. Не узнать тебя сейчас. Прямо госпожа! А что стало с той, другой? Которая строила из себя принцессу? Нана, кажется. Где она?

– Она теперь законная жена нашего султана, и имя у нее другое – Хюмашах, – поджала губы Анна. – А ваши дела, как я вижу, совсем не идут? – она с усмешкой посмотрела на потрепанную одежду обоих мужчин и их исхудавшие лица.

– Ссудила бы ты деньгами по старой памяти, – униженно попросил Саид-ага. – Выходит, мы тебя доставили прямиком к твоему счастью. А твое имя теперь как, хатум? Как называть тебя велишь?

– Анна я. Мне другое имя ни к чему, не наложница я и не рабыня больше. Делаю, что хочу, хожу, куда хочу. А что корабль твой, эфенди, цел еще?

– Ты только скажи – доставим, куда пожелаешь, – подмигнул Саид-ага. – Были бы деньги у хатум.

– На-ка тебе, – Анна зыркнула по сторонам и полезла в тугой кошель. В подставленные руки удивленного Саида-аги посыпалось золото. – Я буду платить и тебе, и твоим матросам.

– А что ты хочешь взамен? – все больше удивлялся капитан галеона.

– Делай, что скажу. Придет от меня человек – слушай его. Пока отвезешь на Родос товар: ткани, утварь кое-какую, одежду богатую, ковры. Ничему не удивляйся, вопросов не задавай. Все продашь, четверть денег возьмешь себе. Жить будешь во дворце Паргалы, пока в море не выйдешь. Знаешь, где это?

– Как не знать? Да кто же меня туда пустит?

– Дворец этот теперь моей госпожи. Все равно что мой. Я там главная, и все меня слушают. Делают, что скажу. Будешь мне служить. Есть человек один, Исмаил-эфенди. Его тоже будешь слушать, как меня. Золота будет, сколько скажешь. Мне тебя Бог послал. Давно ищу человека, у которого есть свой корабль. Твое судно – мой товар. Понятно я сказала? – Анна без особого удовольствия допила кофе. И что только турки в нем находят? Повсюду эти кофейни, мужчины сидят в них часами, обсуждая новости из дворца и с войны на Крите.

– Откуда столько добра, хатум? – удивился Саид-ага.