Мечты, присыпанные пеплом

– А разве ты не богатства хотел, когда ушел ребенком с янычарами из своей нищей деревни?

– Я жалею, что так много рассказал тебе от скуки, – нахмурился он. – Я был пьян, а ты умеешь слушать.

– О да. За десять лет в рабстве я привыкла молчать: когда я открывала рот, меня били палками. Зато теперь я знаю все секреты Хюмашах, которая болтает без умолку. А значит, и султана, который проводит с ней все ночи. Никто в этом огромном дворце не знает больше меня… Так ты придешь?

Анна замерла, жадно разглядывая своего любовника. Во всем Стамбуле нет мужчины красивее Исмаила. Он взрослеет и мужает, наливается силой. Даже глаза потемнели, словно солнце, освещающее зеленую лужайку, зашло за тучу. Или это тень от огромных ресниц? Исмаилу не нравится на нее смотреть, он хмурится. Что ж, Анна с этим смирилась, зато она будет смотреть на него сегодня ночью, сколько захочет. Да и сейчас не откажет себе в этом удовольствии.

Хюмашах отправила ее с каким-то пустым поручением и уже сто раз передумала. Можно не торопиться.

В Стамбуле что-то происходит. Люди собираются на площадях и слушают дервишей, которые пророчат конец света. Мужчины с утра до вечера сидят в кофейнях, горячась и срываясь на крик. Все говорят об одном: султан Ибрагим слабоумный. Ему нельзя управлять государством. Анна решила придержать корабль, когда тот вернется с Родоса. Если вспыхнет пожар восстания, они с Исмаилом погрузят на борт свои сокровища и уедут подальше от Стамбула. Исмаил не турок, да и она не мусульманка. Ей эта земля не родная, а он найдет своих братьев по крови и утешится.

Есть много славных мест на свете, красивых и обильных, с такими деньгами им везде будут рады. Она выйдет замуж за Исмаила, у них будет семья…

– О чем ты мечтаешь? – Он тронул ее подбородок, заставив поднять голову, и заглянул в глаза. – Ты что-то задумала. Но ты ведь знаешь: я не могу бросить сестру. И ее сын – моя единственная надежда. На то, что Шекер Пара станет Валиде-султан.

– Я о нем позабочусь, – безмятежно сказала Анна.

– Вечером ты мне все расскажешь… Ступай.

Она неслышно исчезла за дверью, наполненная им, его обещаниями. Даже Хюмашах не казалась больше такой вздорной и капризной. Зато ее легко обвести вокруг пальца. И уходить из дворца, когда вздумается, а потом сочинить очередную небылицу.

…Кёсем-султан узнала о начавшихся у Шекер Пара схватках спустя час. Из Топкапы в Старый дворец прискакал гонец.

– Хоть бы этот ребенок умер, – сказала она Фатьме. – Роды начались почти на месяц раньше срока.

Та вздрогнула. Всякая надежда увидеться с Исмаилом была потеряна. Старый дворец похож на тюрьму. Когда-то султанский гарем был здесь, но теперь это руины былого величия. Запущенный сад, треснувшие колонны, потертые ковры, посуда с выщербинами. Прислуга нерадивая, даже Кёсем-султан не может их расшевелить.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – Валиде пронзила дочь ледяным взглядом. – Забудь. Да и он теперь не посмотрит на опальную султаншу, – сказала она насмешливо. –   Ты теперь почти что нищая. У тебя отберут все.

– Мне позволено поехать в свой дворец и забрать личные вещи.

– Кем позволено? Ибрагимом?

– Анна прислала письмо.

– Что?! Покажи немедленно!

– Но Валиде…

Фатьма поняла, что спорить бесполезно.

– Можно подумать, что султанша она, – Валиде с яростью скомкала свиток. – Сообщила, что ты можешь забрать свою одежду. Из жалости, должно быть. Твои мужья оставили тебе золото и драгоценности? Надеюсь, они в тайнике?

– Но мне надо съездить за ними во дворец. – Фатьма прекрасно поняла, что означает письмо Анны. Она снова хочет устроить им с Исмаилом свидание. Фатьма замерла, ожидая, что скажет мать.

– Поедешь на днях, – кивнула Кёсем-султан. – Не стоит так кидаться на зов Анны-хатум, пусть-ка подождет. Придет время, и я рассчитаюсь с этой выскочкой… Что там за шум?

– Родила!

– Гонец из Топкапы? Впустите!

Вошел запыхавшийся ага.

– Кто родился? Ну?

– Мальчик, Валиде.

– Ах, так… – В голосе Кёсем-султан было разочарование. Зато Фатьма просияла. – Тем хуже для Шекер Пара и ее брата. Они не станут моими союзниками, значит, станут врагами. Нам надо начинать действовать. Ибрагим укрепил свое положение еще одним шехзаде. Сын перестал устраивать оргии и интересуется государственными делами. Приблизил к себе Исмаила. А он опасен, потому что был на войне и знает, как организовать оборону дворца. Мне нужно увидеть всех иностранных послов. И выяснить, кто из визирей Дивана выступит за меня. Время пришло, – Кёсем-султан встала. – Или я, или Ибрагим.

* * *

– Твое имя Джихангир, твое имя Джихангир, твое имя Джихангир…

Шекер Пара уже вставала с постели, оправившись после тяжелых родов. Прошло больше недели, прежде чем султан соизволил провести обряд наречения имени. Он преподнес Шекер Пара алмазное ожерелье с подвеской из крупного сапфира, словно забыв об особой любви своей хасеки к изумрудам. Из Старого дворца подарков не прислали.