Мечты сбываются

— Будет лучше, если ты позволишь действовать мне. Я так давно этим не занимался, что чувствую себя как шестнадцатилетний мальчишка на заднем сиденье отцовской машины, — признался он и обнял ее. — Но я тебе обещаю, что даже если и потороплюсь, то разочарованной отсюда ты все равно не уйдешь.

Она погладила его плечи доверчиво и нежно.

— Я знаю.

Он поймал ее губы и долго не отпускал их. Ноги у нее подгибались, и она искала опоры и поддержки у Харлана. Он касался ее тела властными, призывными движениями своего тела. Его руки обхватили ее груди, лаская их. Когда Лиза выгнулась назад и стала ритмично двигаться, желая поскорее слиться с ним, уже не было причин для промедления.

Харлан легко поднял ее и уложил на постель огромных размеров. Он прошептал:

— Я ждал этого годы… для тебя, Лиза.

И слова стали больше не нужны.

Он лег на нее — большой, сильный, и это было так хорошо, как только она могла себе представить. Он обнял ее и, целуя, стал нежно и бережно двигаться, пока Лиза не застонала от удовольствия. Она могла ничего не делать, только открыться ему и довериться. «Верь мне», — сказал он. И она поверила. Когда его руки накрыли ее ягодицы, ее тело уже было готово, она жаждала его, жаждала того, что может заполнить ее внутреннюю пустоту. Он заполнил ее одним резким движением, и она застонала с удовлетворением.

Ни один из них не дышал в тот момент, так они были поглощены неожиданным богатством ощущений. Затем Харлан начал двигаться мелкими волнообразными движениями, которые доставляли ей невыразимое наслаждение. Вскоре она начала двигаться ему в такт, принуждаемая к этому нарастающей волной, которая грозила утопить ее. И настал момент, когда чувство, подобное молнии, поразило ее. Лиза вскрикнула, и они слились в невероятной силы экстазе, в единении на гребне высокой волны. Потом она почувствовала, как он с облегчением упал рядом с ней.

Первое, что заметила Лиза, обводя комнату затуманенным взглядом, было то, что шторм, отбушевавший внутри, продолжается снаружи. В щели между занавесками она видела сверкающие проблески молний над волнующейся водой. Плавание на корабле в бушующем море еще вчера могло бы испугать ее, но здесь, в объятиях Харлана, ничто не могло напугать ее, даже сильный шторм.

Наконец Харлан пошевелился, вздохнув, как человек, которого разбудили после летаргического сна. Он приподнялся на локтях и повернулся так, что они с Лизой столкнулись нос к носу. Они долго в молчании смотрели друг на друга. Если и была между ними какая-то неловкость, то возникла она именно теперь. Потом Харлан улыбнулся, и выражение его лица было таким довольным, что вся ее неловкость тут же испарилась.

— Ну, это стоило долгого ожидания, — объявил он. — Я выжал из тебя все силы?

Лиза обняла его за талию, удерживая на месте.

— Нет. Так хорошо и приятно.

— Мне тоже. Ладно, пойдем отсюда, посидим на диванчике.

Он притянул ее к себе и легко поднялся вместе с нею, не желая ни на миг нарушать контакт. Уткнувшись лицом ему в плечо, Лиза закрыла глаза, отдавшись бережным рукам. Он медленно погладил ее по спине. Лиза больно прикусила губу, чтобы удержать рвущиеся из груди слова:

«Я люблю тебя, Харлан». Вместо того чтобы сказать это вслух, она повторяла их про себя снова и снова, как заклинание. Он отпустил ее, и Лиза вдруг заплакала, сама удивленная этими слезами. Там, внутри, снова открылась пустота. Ничто и никогда не заполняло ее так, как эти несколько последних минут с ним.

— Я хотел бы быть с тобой всегда. Как сейчас… — прошептал Харлан, зарывшись в ее волосы.

— Я тоже, — ответила она также шепотом.

— Да? Тогда, значит, все в порядке? Никакого разочарования?

О чем он спрашивает! Она чуть не сошла с ума от всего этого.

— Напрашиваетесь на комплименты, мистер Джеймсон?

— Я привык выслушивать их от женщин.

Лиза оценила его шутку. Харлан не был таким человеком, который требует признательности. Это было больше в стиле Чака Уэбба. Если Харлан хотел подтверждения, то оттого, что у него были причины чувствовать себя немного неуверенно. Лиза поняла это и ответила с мягким юмором:

— Ты ждешь, что я выставлю тебе оценку по десятибалльной системе?

— Если можно.

Харлан говорил так искренне, что она повернулась для того, чтобы взглянуть ему в глаза. Потом надула губки.

— Если бы я знала, что мне предстоит это делать, то я была бы более внимательной. Так как мне произвести подсчет?

— Я полагаю, в любой приемлемой форме.

Лиза повернулась, взяла карандаш и фирменный блокнот с эмблемой судна с ночного столика. Ее смешило, что Харлан заглядывает через ее плечо, чтобы увидеть то, что она пишет.

— Вот. Как вам это нравится?

— Девять и пять? И это все? — Он выглядел обескураженным. — Что же было не так? Я допустил техническую ошибку? А как насчет оценки за артистизм? Ну?

Лиза рассмеялась, глядя на его нахмуренное лицо: