Мечты сбываются

— Ладно, я устал от попыток сделать вами хоть что-нибудь. Я хочу, чтобы вы нашли четыре минуты для размышления. Я буду считать, и в эти четыре минуты хочу, чтобы вы перечислили все ваши цели: личные, профессиональные, материальные, духовные — все, что важно для вас. Все, чего я прошу, — записывать эти четыре минуты. Не останавливайтесь. Не раздумывайте слишком долго. Просто записывайте то, что приходит в голову. Я включу для вас прекрасную тихую музыку, чтобы вы не слышали моего дыхания за вашим плечом. Не выключайте эту запись. Пишите, у вас в распоряжении четыре минуты.

Харлан отошел от микрофона и сделал знак Лизе. Думая, что надо принести ему что-нибудь, она поспешно подскочила к нему. Как оказалось, ему нужна была она. Он приложил указательный палец к губам и указал на микрофон. Затем обнял ее и поцеловал, отчего она совершенно пере стала размышлять об окружающей обстановке. Лиза изогнулась в его объятиях, когда губы Харлана двинулись вниз по ее шее, до ложбинки между грудей. Лиза потеряла контроль над собой и вздохнула, когда он коснулся кончиков грудей. Она забыла о записывающем оборудовании, с когда его руки скользнули под ее рубашку, гладя тело.

У него было четыре минуты, и он использовал каждую драгоценную секунду, чтобы пробудить в ней неистовое желание. Когда истекли последние мгновения, Харлан поправил ее рубашку и остудил ее пыл ласковым поцелуем.

— Харли, возвращайся на место, — сказал голос звукооператора в наушниках. — Начинаю отсчет: пятнадцать, четырнадцать, тринадцать, двенадцать, одиннадцать, десять.

Харлан выпрямился, его пальцы в последний раз коснулись ее щеки. Он видел по ее шевелящимся губам, что Лиза что-то сказала, но из-за наушников ничего не услышал. Затем он мгновенно вернулся в деловое состояние, глубоко вздохнув и закрыв глаза. Затем повернулся снова к микрофону.

— Добро пожаловать еще раз. Я надеюсь, вы использовали это время так же продуктивно, как и я.

По ту сторону стены звукооператоры хмыкали и фыркали, пока холодный взгляд Мэгги не вернул им серьезность. Но за их спинами сама она продолжала улыбаться. Потому что через чуткие микрофоны четыре минуты слышалось тяжелое дыхание, звуки поцелуев и шепотом произнесенная фраза. Харлан не мог услышать ее, но звукозаписывающее оборудование уловило тихие слова Лизы — «Я люблю тебя, Харлан», — и обессмертило их на пленке.

16

Они снова были в море, направляясь обратно в Майами. Последним запланированным событием круиза был прощальный обед у капитана, в приличествующей случаю одежде. Поскольку запись кончилась довольно поздно, у Лизы было меньше получаса, чтобы приготовиться. Она коротко пожала протянутую руку Харлана и пообещала увидеться с ним за обедом. Потом поспешила к себе в каюту. И надо же было случиться, что когда она вышла из двери своей каюты, Чак вышел из своей.

— Красивое платье, — заметил он.

Его загоревшийся взгляд обозрел ее с ног до головы. Лиза была одета в темно-красное платье с очень короткими рукавами, низким вырезом и широкой юбкой, которое подчеркивало ее фигуру. Когда она двигалась, платье переливалось, как вино в хрустальном бокале. А Чак сейчас нуждался в чем-нибудь бодрящем.

— Мы причалим утром и вряд ли проведем оставшееся время поодиночке.

Лиза тонко улыбнулась.

— Ты не кажешься мне ужасающе одиноким.

— Почему бы нам не провести эту последнюю ночь вместе? — Чак дотронулся до ее руки, и она поразилась, что такая горячая рука может вызвать такое ощущение холода.

Она отступила в глубь холла, не желая задерживаться в дверях слишком долго, чтобы не наводить Чака на определенные идеи, которые могли возникнуть у него относительно того, как им лучше провести оставшиеся часы.

— А как насчет Джилл?

— А что насчет нее? Она сегодня ночью развлекается со своими, а завтра вернется в Нью-Йорк. Кроме того, это было минутное увлечение. Мы с тобой — другое дело.

Неделю назад она готова была разбиться в лепешку, чтобы услышать от него эти слова. Теперь они звучали до боли практично и не более интимно, чем зубная щетка. Произошло море событий, которые изменили ее образ мыслей. Харлан Джеймсон был тому причиной.

— Я думаю, что мы должны оставить все так, как есть, Чак, — сказала она со всей дипломатичностью, на которую была способна.

— Почему? Потому что тебя затянуло в компанию Джеймсона? — Он засмеялся, и Лизе это не понравилось. — Ты все еще не понимаешь, что такое бизнес, не так ли? Где он будет завтра? А где будешь ты? В одном и том же месте? Не похоже. Он и его шальная команда будут далеко. Он из высшей лиги, Лиза. У него нет времени на маленькие городки. А ты и есть такой городок. Большие шишки вроде Джеймсона используют людей, пока могут что получить от них, а потом отбрасывают за ненадобностью. Ты думаешь, он вспомнит о тебе через месяц? С чего это он будет хранить память о какой-то Лизе Рейнольдс? Ты будешь не более чем цифра в отчете, потому что люди вроде него не имеют личной жизни.