Мёд и немного полыни

Наутро пришла медсестра и позвала маму к телефону. Папа успел. Через два часа после того, как он перешёл Урал, начался ледоход.

Глава 7 Корни и ветви

Когда мне было лет шесть-семь, я спрашивала у всех гостей нашего дома, какого они ру – рода, и записывала ответы в тетрадку. Одни одобрительно гладили меня по голове, другие посмеивались:

– А у тебя какой ру?

– У меня папа – сакай[64], мама – сакай и я – сакай, – не смущалась я.

Сакай – это род, к которому принадлежал мой дед Кужур. Ру у казахов наследуется по отцу. Я, конечно, знала, что папа – белорус, но считала, что у нас тоже непременно должен быть свой ру.

Мне двенадцать, и я черчу на плотном альбомном листе родословное древо. Подписываю имена: Михаил и Олтуган. От горизонтальной линии, что их соединяет, провожу черту вниз и записываю нас с братом. Кверху древо разветвляется в две стороны: слева – папина родня, справа – мамина.

– Аже, а у тебя правда три мужа было? – спрашиваю я, подбираясь к теме, которая меня интересует больше всего.

– Ой, – отмахивается она. – Засиделась, хлеб пора в духовку ставить.

А сама начинает рассказывать…

Только о её сыне Куантае с аже лучше не говорить, потому что она начинает плакать. Он умер в сорок лет, когда я была совсем маленькой.

Управившись с хлебом, аже садится на нары, тяжко вздыхает: Әй, аяғым![65] – и растирает распухшие колени.

После купаний в солёном озере ей становится легче, потом боль возвращается. Весной мы собираем для неё сон-траву – фиолетовые цветочки с коротким мохнатым стеблем – и делаем настойку для растирания.

Ажешка у нас командирша. Сколько ни убеждай, что сарай в порядке, сама непременно пойдёт и перепроверит. Если вовремя не убрать в кухне, схватит гусиное крыло, сядет на пол, ведь наклоняться не может, и подметает, не отдаёт. Сколько раз мама пыталась её угомонить:

– Отдыхай, мы сами всё сделаем!

Но аже это не нравится.

– Я ещё живая! Как буду сидеть бездельничать?!

Раз мы уезжали в гости. Заправили печь дровами. Перед топкой нужно было проверить уровень воды в трубе сверху. Папа всё подготовил и сказал аже, что ничего делать не надо, только зажечь дрова, как станет прохладно. Когда мы вернулись, ажешка сидела на печке – всё-таки решила проверить трубу. Как залезла туда, непонятно, но слезть не смогла.

От дел аже могут отвлечь только гости и кино. Если идёт её любимый фильм «Семнадцать мгновений весны», она всё бросает и садится в кресло, подавшись телом вперёд. То хмурится, то улыбается. Хотя знает сюжет наизусть, каждый раз переживает, будто впервые. Фамилию главного героя Штирлица она не выговаривает, называет его «Четырнадцать».

Я читаю ей вслух на казахском истории о проделках Алдара Косе[66]. Лицо аже реагирует на каждую фразу. Руки не лежат без дела. Моют, вытирают, прядут, складывают лоскуты, шьют.

Если Акбалжан-аже кто-то не нравится, она цокает языком. Смачно матерится на обоих языках. Посмотришь на неё в этот момент, тут же начинает с невинным видом ковыряться в зубах:

– Что-то застряло!

Любит ввернуть в разговор необычные для неё словечки. Как-то мы с ней сидели во дворе под сиренью. Вдруг через забор заглянул незнакомец.

– Чём дело? – деловито поинтересовалась у него аже, и он убежал. Мы с братом то и дело просим её повторить:

– Как ты тому мужчине сказала?

– «Чём дело» деп айттым, немене?[67] – кокетничает она.

С папой у аже особые отношения. Она называет его біздің Миша (наш Миша), хвалит своим подружкам-бабушкам. Но бурчит, если он рассыплет сахар или разольёт варенье. Папа над ней подшучивает. Зато если один из них заболеет, второй беспокоится.

Однажды мама уехала на курсы, и аже отвезли на время к старшей дочери. Через пару дней папа поехал её навестить.

– Смотрю, тёща не в настроении. Говорю: может, домой поедешь? Так она побежала в машину вперёд меня!

Ажешка смеётся, когда папа это рассказывает. Хотя, если мы с Жанатом не слушаемся, всё время грозится уехать к другим внукам.

Встречая меня от дедушки с бабушкой, папиных родителей, аже с порога спрашивает:

– Что ела?

– Оладушки, яичницу, смородину, – перечисляю я.

– Шошқаның етін жедің бе?[68]

– Не-е-ет!

Ажешка смотрит мне в глаза, и я раскрываю их как можно шире. Мне кажется, так выглядит честнее. Как только отворачивается, вытираю губы полотенцем. Вдруг учует запах сала.

Дед Алексей и баба Маруся раньше жили в Колтубанке, где познакомились папа с мамой. Там были деревянные избы, сосновый бор, дикая земляника, речка Боровка и баня «по-чёрному».

Постепенно папа перевёз часть родни в наш посёлок. Сначала сестру с племянниками, потом деда с бабушкой. Они стали жить в частном доме неподалёку. Я – их единственная внучка, остальные семь внуков – мальчишки.