Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

И тогда, видя, что Элеонора лежит недвижно, вся в крови, дон Пьетро вышел из-за портьеры, опустившейся у него за спиной, и пристально посмотрел на несчастную, которой он только что нанес удар. Удостоверившись, что она уже испустила дух, настолько твердой и опытной рукой был нанесен этот удар, он встал на колени у тела жены, поднял к Небу окровавленные руки, моля Бога даровать ему прощение за совершенное злодеяние, и во искупление этого преступления поклялся никогда больше не жениться: странная клятва, ведь если верить скандальным слухам о неприязни дона Пьетро к женщинам, выполнить такой зарок ему было легче, нежели любой другой!

Затем палач превратился в погребальщика; он положил тело, из которого только что изгнал душу, в заранее приготовленный гроб, закрыл его крышкой и отправил во Флоренцию, где той же ночью оно было тайно погребено в церкви Сан Лоренцо.

Стоит добавить, что дон Пьетро нарушил данную им клятву: в 1593 году он женился на Беатрисе де Менезиш; правда, случилось это через семнадцать лет после убийства Элеоноры, а к тому времени Пьетро Медичи, при его характере, должен был забыть не только данную им клятву, но и событие, послужившее ей причиной.

Оставим на время мужчин, к которым мы поневоле вернемся, рассказывая об отравлении Франческо и Бьянки Капелло, и перейдем к женщинам.

Старшую из дочерей Козимо звали Мария; в семнадцать лет она, говоря словами Шекспира о Джульетте, была одним из прекраснейших весенних цветков Флоренции. Юный Малатести, паж великого герцога Козимо, влюбился в Марию, а в сердце бедной девочки вспыхнуло ответное чувство — первая любовь, ни в чем не знающая отказа; один придворный, старик-испанец, застал влюбленных наедине и рассказал об увиденном великому герцогу.

Семнадцатилетняя Мария умерла от яда; Малатести был брошен в темницу; десять или двенадцать лет спустя ему удалось бежать и добраться до острова Кандии, где его отец командовал венецианскими войсками; через два месяца, на рассвете, его нашли мертвым на углу улицы.

Вторую дочь Козимо звали Лукреция; в девятнадцать лет она стала супругой герцога Феррарского. Однажды во Флоренцию прибыл гонец с сообщением о внезапной смерти герцогини. При дворе было сказано, что она скончалась от злокачественной лихорадки; в народе говорили, что ее убил муж в приступе ревности.

Третью дочь Козимо звали Изабеллой: она была его любимицей.

Как-то раз, когда Джорджо Вазари, стоя на лесах, скрывавших его от посторонних глаз, расписывал потолок в одном из залов Палаццо Веккьо, он увидел, как туда вошла Изабелла. Дело было в полдень, в сильную жару; не заметив, что она там не одна, Изабелла задернула занавеси, легла на диван и уснула.

Какое-то время спустя вошел Козимо и увидел спящую дочь; вскоре Изабелла вскрикнула, но то, что было дальше, Вазари не увидел — услышав этот крик, он закрыл глаза и притворился спящим.

Отдергивая занавеси, Козимо вспомнил, что как раз в этом зале должен работать Джорджо Вазари; он поднял глаза и заметил леса под потолком; в то же мгновение ему пришла в голову, что художник мог все увидеть. Козимо неслышно поднялся по лестнице; на подмостях он обнаружил Вазари, спавшего в углу, лицом к стене. Герцог подошел ближе, вытащил кинжал и медленно поднес его к груди Вазари, чтобы убедиться, действительно ли тот спит или только притворяется спящим. Вазари не шелохнулся, дыхание его оставалось ровным и спокойным, и Козимо, уверившись в том, что его любимый художник спит, спрятал кинжал в ножны и спустился с лесов.

Вазари вышел из зала в то время, когда обычно заканчивал работу, а на следующий день пришел в то время, когда обычно начинал ее; это хладнокровие спасло ему жизнь: если бы он попытался скрыться, его участь была бы решена. Кинжал или яд Медичи нашли бы его повсюду.

Это произошло в 1557 году.

Через год Изабелле исполнилось шестнадцать лет, пора было подумать о ее замужестве. Появились искатели ее руки, и Козимо остановил свой выбор на Паоло Джордано Орсини, герцоге ди Браччано, но, как говорили, поставил ему условие: Изабелла должна была не менее шести месяцев в году проводить в Тоскане.

Против всех ожиданий, новобрачный вел себя так, словно союз был заключен без любви и по принуждению; никто не мог объяснить этого странного равнодушия мужа к молодой, красивой жене, но, так или иначе, неприязнь эта действительно существовала, и бо́льшую часть года Паоло Джордано Орсини проводил в Риме, вдали от жены, которую, несмотря на ее жалобы, всякий раз оставлял одну в Тоскане. Молодая, красивая, страстная, жившая при одном из самых развращенных дворов мира, Изабелла вскоре заставила забыть о старых подозрениях, пятнавших ее репутацию, возбудив новые. Тем не менее Паоло Джордано Орсини молчаливо сносил все, ибо Козимо был жив, а при жизни Козимо герцог никогда не осмелился бы мстить его дочери; но в 1574 году Козимо скончался.