Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

«Дело в том, — говорит Вальтер Скотт, — что тело короля было найдено на поле битвы лордом Дакром, который привез его в Берик и предъявил графу Суррею. Оба они чересчур хорошо знали Якова IV в лицо, чтобы ошибиться. К тому же его опознали находившиеся при нем фавориты, сэр Уильям Скотт и сэр Джон Форман, которые разрыдались при виде мертвого тела.

Участь этих бренных останков, — добавляет прославленный романист, — была одновременно причудливой и оскорбительной. Они не только не были похоронены в освященной земле, но и вообще не удостоились могилы, ибо папа, в то время состоявший в союзе с Англией, направленном против Франции, отлучил Якова IV от Церкви, так что ни один священник не осмелился произнести над ним заупокойную могилу. В итоге тело одного из самых могущественных христианских королей было набальзамировано и отправлено в Шинский монастырь в графстве Суррей. Там оно оставалось вплоть до Реформации, когда монастырь перешел в руки герцога Саффолка; начиная с этого времени набальзамированное тело, завернутое в свинцовый лист, перетаскивали из одного помещения в другое, словно старый и ненужный предмет мебели. Историк Стоу видел его на каком-то чердаке, брошенным среди гнилых досок, свинцовых обрезков и другого мусора. "Какие-то досужие мастеровые, — сообщает тот же писатель, — ради глупой забавы отпилили ему голову, и некто Ланселот Янг, витражный мастер королевы Елизаветы, уловив исходивший от этой головы сладкий аромат, обязанный, несомненно, благовониям, которые использовались при бальзамировании тела, принес ее домой и полгода хранил у себя; по прошествии этого времени он отдал ее ризничему церкви святого Михаила на Вуд-стрит, который, в свой черед пресытившись этим запахом, в конечном счете бросил ее в общий оссуарий"».[47]

Так закончил свои дни Яков IV, смерть которого погрузила в траур и печаль всю Шотландию, ибо со времен доброго короля Роберта Брюса ни один монарх не пользовался в стране подобной популярностью.

Он оставил после себя двухлетнего сына.

V

Когда весть о поражении при Флоддене дошла до Эдинбурга и помощникам мэра, назначенным исполнять обязанности градоначальника, бальи и других магистратов, которые, последовав за королем и его армией, почти все погибли, стало известно о чудовищных подробностях этого поражения, они тотчас же решили перевести столицу на оборонное положение, вполне уверенные, да и опыт им это подсказывал, что провинции сумеют защитить себя сами. И посему они обнародовали воззвание, составленное с чисто античной простотой и решительностью. Вот оно: