Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

Яков V, у которого, на беду, в тот день разыгрался аппетит, понял, что из-за пропажи самой вкусной части провизии он отужинает крайне скверно, если останется в Стерлинге, и потому приказал привести ему коня, а затем, призвав гостей удовлетвориться тем, что им будет подано на ужин, и оставив их в замке, стрелой помчался к замку Анприор и прибыл туда в тот момент, когда гости Бьюкенена садились за стол. Но, поскольку Бьюкенен не любил, когда его беспокоили в часы трапезы, король обнаружил стоявшего у дверей горца весьма свирепой наружности и с секирой на плече, который отказался впустить его внутрь. В ответ Яков V заявил придвернику, что вовсе не настаивает, чтобы тот нарушил полученные указания, впустив его в замок, а лишь просит передать хозяину, что йомен из Балленгиха явился с просьбой позволить ему отужинать с королем Киппена. Бьюкенен, не знавший никакого йомена с подобным именем, тотчас же поднялся из-за стола, пообещав своим гостям так отдубасить негодяя, явившегося в столь неподходящий момент, что и собаки в замке взвоют. С этими словами он поднялся из-за стола, взял в руки охотничий хлыст и стал спускаться вниз, чтобы исполнить обещание, к соблюдению которого, как все понимали, в подобных обстоятельствах ему предстояло отнестись как нельзя более добросовестно. Однако на середине лестницы он замер в изумлении, увидев внизу короля, в ожидании стоявшего у дверного порога. Бросив хлыст, Бьюкенен кинулся в ноги Якову V, умоляя простить за дерзость и отдавая себя на его милость, дабы понести любое наказание, какое тому будет угодно на него наложить.

Яков V поднял его, смеясь и говоря, что между королями подобное смирение непозволительно и что, лишившись ужина из-за пропажи дичины, он без всяких церемоний пришел к нему просить для себя долю его яств. Бьюкенена, осведомленного о суровости, которую Яков V во многих обстоятельствах вменял себе в обязанность, лишь наполовину успокоил благожелательный вид его собрата по королевской власти. Тем не менее он сопроводил его в пиршественный зал, обнажив голову и держа в руке факел, затем усадил на почетное место и хотел было остаться у него за спиной, чтобы подавать ему кушанья, но король потребовал, чтобы хозяин замка сел за стол, и, подавая пример веселости и здорового аппетита, смеялся и ел так, как ему уже давно не случалось, о чем и сказал за десертом.

Бьюкенен отделался лишь испугом, и с этого дня его называли не иначе как король Киппена.

До Якова V дошли разговоры, будто было замечено, что отдельные реки в определенных местностях Шотландии, особенно в Клайдсдейле, несут частицы золота; сделав из этого вывод, что в тех краях имеются золотоносные руды, он выписал из Германии горных инженеров и дал им приказ провести разведку земель. В итоге там действительно была обнаружена жила чрезвычайно чистого золота, из которого Яков V приказал чеканить монеты с его изображением, получившие название боннет, поскольку король был представлен на них с боннетом на голове. Месторождения эти успешно разрабатывались, и однажды Яков V пригласил послов Франции, Испании и Португалии принять участие в большой охоте в той части Клайдсдейла, где находились золотые прииски, но заранее предупредил своих будущих гостей, что им придется удовольствоваться дичью, обитающей в тамошних лесах, и плодами тамошних земель. Послы, понимая, насколько трудно было бы раздобыть иную провизию в столь удаленном от столицы краю, заранее извинили короля за подобное дикарское гостеприимство и, поскольку места те изобиловали дичью, с великим удовольствием приняли исходившее от него приглашение. Весь день достославные гости охотились, предводимые королем, и с удовольствием видели, что в самой важной части предстоящего обеда, то есть дичине, недостатка не будет; но, принимая во внимание положение здешних земель, покрытых лишь лесами, вересковыми зарослями и болотами, они задавались вопросом, что за плоды может приносить подобная почва. Эти сомнения длились на протяжении всего обеда, на который подавались блюда исключительно из дичи, как и предупреждал король; затем, когда настало время десерта, перед каждым гостем поставили накрытую тарелку; все стали удивленно переглядываться, и тогда король посоветовал им открыть тарелки. Они подчинились совету и обнаружили, что тарелки заполнены золотыми боннетами. Помолчав с минуту, король стал приносить извинения за бесплодность здешних земель, не позволившую ему предложить своим достославным гостям иных плодов, кроме тех, что были добыты на его приисках. Десерт этот, хотя и не отличавшийся разнообразием, был чрезвычайно высоко оценен теми, кому его предложили.