Медичи. Повелители Флоренции

Статую папы Климента VII выволокли из его дворца на улицу и разбили на куски, в монастырях насиловали монахинь, забирали дорогую церковную утварь и священные реликвии, старинные манускрипты использовали как подстилки для лошадей. Голодранцы-разбойники выносили даже горшки, деревянные балки и гвозди из лачуг бедняков. Женщин насиловали, мужчин подвергали пыткам и требовали выкуп, а если нечем было платить – зверски убивали. Один очевидец тогда написал: «Ад – ничто по сравнению с тем, что творилось в Риме». Впоследствии понадобилось несколько десятилетий на то, чтобы хоть как-то восстановить эти разрушения. Но престиж Ватикана в Европе был потерян навсегда. Разграбление Рима нанесло большой ущерб искусству: город обезлюдел, от папского двора начался отток художников, скульпторов и ювелиров, еще недавно составлявших его гордость. Над эпохой Возрождения в Риме опустился темный занавес. А через несколько лет после этих событий англиканская церковь полностью отделилась от католической.

Климент VII провел в замке Святого Ангела шесть месяцев, затем ему пришлось подписать унизительный договор, по которому он уступал Карлу V часть папских земель. За это время он собрал и расплавил все драгоценности из золота, которые у него были, и отлил из них небольшие слитки. Потом папе пришлось уплатить выкуп в размере 400 000 дукатов, и только после этого ему позволили бежать из Рима. Климент VII переоделся слугой, зашил в подкладку одежды золотые слитки из переплавленных сокровищ и покинул крепость Сант-Анжело. После нескольких дней тяжелого и изнурительного путешествия на мулах папа со своей свитой достигли города Орвието в Умбрии, на полпути от Рима до Флоренции. Оттуда понтифик послал весточку Микеланджело, беспокоясь о том, продолжает ли он работу в Новой ризнице, и пообещал переслать ему 500 дукатов на личные нужды. Микеланджело был тронут таким вниманием, но от денег отказался. Скульптор понимал, что папе больше нужны деньги, чем ему. За время пребывания в замке Климент VII отрастил усы и бороду, очевидно, было не до бритья. Он сильно похудел и не был похож на прежнего румяного и красивого кардинала Джулио и самого красивого понтифика Рима, а превратился почти что в призрак. Характер у него стал недоверчивый и подозрительный, он очень плохо спал, постоянно нервничал, и ему везде мерещились враги.

В Орвието папа жил в ужасных условиях и для большей безопасности заказал построить колодец Святого Патрика для снабжения города водой. Глубина колодца – около 65 метров, две винтовые лестницы не пересекаются друг с другом, по ним можно спускаться и подниматься. Таким образом, в случае нападения врагов там можно спокойно укрыться с запасом воды и провизии. Колодец Святого Патрика до сих пор является одной из основных достопримечательностей этого города вместе с роскошным готическим кафедральным собором Вознесения Девы Марии. Внутри главного храма Орвието есть большая часовня, посвященная святому Брицци. Там можно увидеть потрясающие фрески на тему Страшного суда, работы художника Луки Синьорелли. Климент, без сомнения, их видел. Возможно, тогда у него и зародилась идея поручить такую же работу Микеланджело в Сикстинской капелле.

Возвращение Медичи во Флоренцию

Летом следующего года папа решил, что опасность миновала, и вернулся в Рим. Он понял, что на французов надеяться нельзя, и начал осторожно прощупывать почву насчет попытки договориться с императором. Карл V пошел ему навстречу, решив, что союз с понтификом будет ему выгоден. В 1529 году они подписали договор, по которому Климент VII обязался короновать Карла императором Священной Римской империи. Взамен император пообещал помочь восстановить власть Медичи во Флоренции и вернуть Папской области Червию и Равенну, находившиеся тогда под властью Венецианской республики Серениссима (Serenissima). Между Карлом V и Франциском I тоже наступило перемирие, ведь сыновья короля Франциск и Генрих все еще были в плену в Испании, и король не мог рисковать их жизнями. Франциск обязался выплатить за них сумму, эквивалентную 1 миллиону флоринов, и в 1530 году мальчики вернулись в Париж.