Мединститут

Она была из тех женщин, которые всегда и во всём остаются хозяйками положения.

– Этого может и не случиться, – вдруг сказала она совершенно спокойно.–  Ты сперва должен пообещать мне кое-что. Пообещай, что не станешь забирать документы.

XXIII

«Рецепты лжи прочно взяты на вооружение вашингтонскими реакционерами. Ложь – любимое дитя президентов США, одного за другим. При этом президенты ведут себя как банальные правонарушители- раз не поймали за руку- значит, не вор»

_{(Советская пресса, февраль 1987 года)}

В Новом году удача, кажется, решила сопутствовать Аркадию Марковичу. Во-первых, с помощью Горевалова-старшего удалось решить проблему оснащения клиники новым оборудованием. «Главмедтехника» сменила своё высокомерное безразличие к захолустному К… на милость. Целых три новеньких фиброгастроскопа «Олимпус», два колоноскопа, два бронхоскопа должны были прибыть к концу марта! Причём в комплекте с аппаратурой должны были поступить и цветные фотоаппараты «Никон» – для того, чтобы сразу по ходу исследования делать снимки увиденного. Это позволяло документировать всю процедуру, придавая ей такую солидность, выводя на такие мировые стандарты, что даже дух захватывало!

Подобным оборудованием, Самарцев знал, могут щегольнуть только несколько московских НИИ. До научно-медицинских центров в Ленинграде, Киеве, Новосибирске и Горьком волоконная оптика нового поколения ещё не дошла, про обычные многопрофильные больницы и говорить не приходится. Так что К… мог легко опередить в этом другие города, а его Кафедра госпитальной хирургии – выйти вперёд в применении новейших методик, сравнявшись по статусу с клиниками 4-го Главного управления МЗ СССР, отвечающего за медобслуживание партийно-политической верхушки страны.

Не говоря о том, сколько людей кинется сюда в поисках точного диагноза, какие очереди создадутся, каким спросом станет пользоваться методика, можно будет заняться настоящей научной работой. Колоноскопию – ту, конечно же, отдать Петру – пусть потихонечку собирает материал для кандидатской. Бронхоскоп – в 3-ю хирургию, пусть ребята осваивают. Там полно боевой, активной молодёжи, просто рвущейся в дело. Емельянов – младший, например. А что? Он вполне созрел для освоения новой методики. Разумеется, под хорошим руководством. И отец его, Емельянов – старший, зав.отделением, будет заинтересован. Анестезиолога им дать хорошего. Это-  настоящее дело! Чёрт, скорее бы прошли эти полтора месяца…

Во-вторых, удалось разделить с Тихомировым лекционные часы. Против ожидания, шеф воспринял идею спокойно, со всем согласился, возражать не стал. Что это – тактический манёвр или долгожданная ретирада? Ведь стареет! Перед Новым годом две недели лежал в неврологии, «чистил сосуды». Всеволоду Викентьевичу провели мощный курс восстановительно-профилактической терапии, включающий и дефицитнейшие ноотропы, и ингибиторы фосфодиэстеразы, и вазоактивные препараты. Говорят, назначали и циклодольчик, и леводопу – видимо, дела у старого профессора обстоят неважно. Последние препараты, как знал любой студент четвёртого курса, назначаются только при болезни Паркинсона. А с таким диагнозом заведовать кафедрой – извините…

В-третьих, удалось встретиться с товарищем Назаренко, курирующим в Горкоме медицину и образование. Тот беседовал с Самарцевым вполне любезно, дав понять, что вопрос назначения его и.о. зав.кафедрой – вопрос времени. И.о. – это тоже вопрос времени и докторской степени. Стоит только защититься, и место в кармане. А разве проблема – защититься? Написать докторскую сейчас, имея самое лучшее оборудование, можно уже до конца этого года. Защититься, конечно, будет сложнее – чем выше лезешь в хирургии, тем больше противодействие. Но конкурентов у него нет, а бюрократические затруднения можно будет преодолеть при помощи опять же Егора Сергеевича. Увы, не подмажешь – не поедешь. Но игра стоит свеч… Ещё как стоит!

В-четвёртых, корреспондент центральной местной газеты, та женщина, на которой в ноябре месяце апробировали лапароскоп, сдержала слово и написала о Самарцеве большую, в целый разворот, статью. Название, набранное большими жирными буквами – «Учёный, хирург, коммунист, человек» сильно бросалось в глаза, а фотография, на которой Аркадий Маркович был снят сидящим за своим столом с группой студентов – все в белых халатах и шапочках – просто притягивала взгляд читателя. Избежать искушения немедленно прочитать статью невозможно было. Самарцев сам прочёл её трижды. Многовато пафоса и общих фраз, но в целом- верно…

– Чёрт… мелочь, а приятно…