Процесс начинается, едва человек попадает в медицинское учреждение: независимо от того, является ли это медикаментозной, физиотерапевтической или профессиональной терапией, лабораторией или рентгеновским учреждением, – как получатель услуги он немедленно низводится до позиции «пациента». Пациент – это некто заболевший, и к этому «званию» прилепляется целый хвост оценок. Поскольку человек болен, ему нужна помощь, а тот, кто нуждается в помощи, меньше работает, и подспудно считается, что он меньше стоит. Бывает, что меньшая ценность также означает меньшее признание. Меньшее признание означает меньше… и т. д. У каждого больного своя внутренняя цепочка связей.
Но это еще не все. За подсознательной идентификацией с симптомом или заболеванием зачастую следует соответствующий прогноз как результат искаженного представления о себе. «Да я все равно неизлечима», – это было первое, что сказала Нора, когда пришла ко мне.
Путь от заявления «у меня боли…» к идентификации с «я – больной» в известной степени нормальный, но я начинаю волноваться, когда он приводит к утверждению «я неизлечима».
Этот процесс для многих пациентов является бессознательным. Тем не менее я знаю тех, кто обратил на это внимание и сделал темой своего терапевтического вмешательства. Конечно, они выразили это по-другому. Никто не говорил о том, что хочет снова «деидентифицироваться». Но за последние два десятилетия мне встречались люди, которые ясно сказали: «Я больше не…» или «Я вообще больше не знаю, кто я есть».
Прочитайте высказывания некоторые моих пациентов.
Гита
(после трех лет невралгии тройничного нерва и головной боли): «Я сама выбыла из строя. В какой-то момент это произошло, и я даже не заметила».Хорст
(после года необъяснимых проблем с коленом): «Я устал ловить сочувствующие взгляды и как некое низкосортное существо отираться в залах ожидания. Я даже больше не чувствую себя мужчиной! Я должен вернуться к себе, иначе захирею…»Гюнтер
(после четырех грыж межпозвоночных дисков): «Я убежден, что нет ничего хуже, чем жить с меткой хронического больного. Медицинское страхование нуждается в этой категории, я понимаю. Но я должен выйти из нее. Я должен уйти оттуда…»Энн
(после года приступов мигрени): «Я больше не знаю, кто я. Меня носит от тихой боли к яростному мятежу, а затем снова все рушится. Муж спросил меня, что я хочу на день рождения. Я сказал, что желаю в подарок получить саму себя. Это был бы самый красивый подарок в мире».Эти примеры указывают на то, что в процессе борьбы с болью больной потерял внутреннее «самоединение».
По-видимому, здесь произошла идентификация с «ролью» или «статусом», так что они больше не чувствовали свое «естество».
Хотя процессы идентификации в основном уходят в подсознание и, следовательно, не лежат на поверхности, я прошу вас выяснить, есть ли какие-либо признаки идентификации в вашей ситуации с болью, с которым вы бессознательно договорились. Или вы один из тех людей, кто «потерялся» в процессе боли? Если ответ положительный, я снова спрошу вас: как это случилось? Когда это произошло? Когда вы стали пациентом? Когда вы приняли, что вы хронически больны, неизлечимы, что у вас трудный или безнадежный случай? Когда вы впервые это осмыслили?
Итак, вы находитесь в середине сегодняшнего ежедневного наблюдения. Отмечайте возникающие ситуации, когда вы действуете, думаете или чувствуете, идентифицируя себя. И всякий раз, когда вы обнаружите, что действуете в одной из принятых на себя ролей или не находитесь в контакте с собой, остановитесь на мгновение и подтвердите этот момент знакомым «ага». Это напомнит вам, что речь идет не об оценке ситуации, а о простом узнавании.
Если вы в течение всего дня были «связаны» с собой, а тема идентификации с болью была для вас неактуальной, вы должны быть особенно счастливы. Значит, боль не полностью овладела вами.