Медицина Средневековья: жить или умереть [Литрес]

Если молитва и покаяние местных жителей не помогали унять хворь, в зараженный город могли пригласить влиятельного церковного иерарха издалека. Так поступили псковичи, когда в 1352 году до города докатились волны «черной смерти». Множество людей стали жертвами эпидемии: летописец сообщает, что мертвые «быше всюду», а в одну могилу укладывали до десяти тел. Горожане отправили послов к новгородскому архиепископу Василию Калике. Те умоляли владыку прибыть в Псков и помолиться в кафедральном Троицком соборе. Лишь тогда, считали они, болезнь отступит. Василий не стал медлить и выехал, хотя график поездок архиепископа был определен довольно строго, и внезапная «командировка» туда не вписывалась. Книжник уточняет, что архиепископ отбыл в Псков «не в свои лѣта, ни во свою чередоу, но тако хотя благословити дѣтеи своихъ пскович и поповъ». Владыка прекрасно понимал, чем для него может обернуться такая поездка: от чумы уже пострадали несколько соседних регионов, с которыми торговали новгородцы. Тем не менее он прибыл в Псков и сделал даже больше, чем просили послы. Владыка провел службы во многих городских церквях, в Троицком соборе даже дважды, а еще обошел городские стены во главе крестного хода. Увы, мор не отступил, а сам архиепископ Василий Калика заболел и скончался, едва покинув город. Как ни странно, в этой печальной истории ученых интересует не столько сам архиепископ, сколько реакция летописцев на его гибель. Многие из них зафиксировали смерть Василия, но сделали это, с нашей точки зрения, удивительно равнодушно. При этом хронисты не жалели добрых слов, говоря о других деяниях владыки: строительстве моста и возведении церквей. Сочувствия удостоились и простые псковичи, которые находили в себе смелость помогать больным. А вот самоотверженная готовность архиепископа встретиться лицом к лицу с болезнью, чтобы поддержать горожан и, возможно, с Божьей помощью отвести от них беду, как будто не вызвала у летописцев ни восхищения, ни сострадания. И новгородский, и псковский хронисты лишь сухо отметили факт гибели Василия. Не хвалили они и многочисленных псковских священников, которые ежедневно отпевали и хоронили мертвых. Историк Алексей Лаушкин, изучавший эти летописные сведения, пишет: «Некогда Владимир Мономах задавал своим сыновьям риторический вопрос: “Дивно ли, оже мужь умерлъ в полку ти?” (“Дивно ли, если муж пал на войне?”). Надо полагать, такой же печальной обыденностью виделась на Руси и смерть епископа или священника, который в условиях эпидемии выполнил свой пастырский долг»[95].

* * *

Религиозные и медицинские меры профилактики в Средние века дополняли друг друга, и люди охотно ими пользовались. Но параллельно существовала еще одна категория методов, не менее, а то и более популярная. Речь о разнообразных формах защитной магии.

Считалось, что болезнь можно отпугнуть с помощью апотропеев – оберегов, амулетов. Вера в силу магических предметов возникла, должно быть, на заре культуры человечества, и к Средневековью она ничуть не утратила своего влияния. Со временем менялась форма оберегов и объяснения принципов их действия, но сама их суть оставалась прежней. Амулет считали материальным посредником между двумя мирами: «своим», человеческим, и «чужим», природным, полным загадочных и могущественных сил. Предмет мог преодолеть границу между этими измерениями – например, чтобы обратиться к помощи сверхъестественного и привлечь удачу. Мог он и закрыть эту границу наглухо, чтобы его обладатель не стал жертвой злых сил[96]. Амулет обладал многомерным символическим значением. Важен был и его материал, и форма, и нанесенные на него знаки и слова. Обереги часто использовали и символику значимых чисел. Например, в некоторых регионах Западной Европы для защиты от головной боли было принято носить на шее три листика подорожника, перевязанных красной нитью[97]. Впрочем, оберег можно было изготовить практически из любого материала. В ход шли камень, дерево и металл, кости и клыки животных, высушенные змеиные головы, нитки и ткани, кожа, семена растений, позже – пергамен и бумага. Не менее важным был и способ размещения амулета на теле. Обычно оберегами защищали части тела, которые считались наиболее «открытыми» и уязвимыми: полагали, что через них болезни или иной злой силе проще проникнуть в организм. Амулеты носили на шее, на груди у сердца, на пальцах и запястьях. Их прикрепляли к вещам, которые сами по себе считались защитными, – к поясам и головным повязкам.