Медицина Средневековья: жить или умереть [Литрес]

Как и сегодня, в Средневековье многие женщины из медицинской сферы были заняты прежде всего уходом за больными[264]. Увы, их тяжелый труд часто принимали как должное, поэтому средневековые источники редко рассказывают о них. Читатель-скептик спросит: «откуда мы знаем, что такие "медицинские работницы" вообще были? Может быть, документы молчат, потому что говорить не о чем?» Долгое время так и считалось. Но в последние десятилетия медиевисты заинтересовались «историей женщин» и выяснили, что найти такие сведения все же можно. Дело в том, что поначалу ученые сосредоточились на поиске терминов, которыми люди Средних веков могли бы называть женщин, занятых медициной. Тогда в городских реестрах и судебных документах и обнаружили «медичесс», «женщин-врачей» и «мудрых матрон». Их – тех, кто получил лицензию на работу или официальное признание в иной форме, – и впрямь было не так уж много. Затем историки перешли к более тонкой работе с источниками. Теперь они обращали внимание не на термины и названия, а на описания того, что делали женщины в контексте болезней окружающих. Оказалось, что такие эпизоды есть во многих средневековых источниках, которые раньше считались… не то чтобы бесперспективными, но явно не «богатыми» для исследователя средневековой медицины. Например, историк Сара Ричи изучила десятки житий святых позднего Средневековья[265]. Многие их героини постоянно посещали больных, и после их визитов люди нередко выздоравливали. Раньше исследователи рассматривали эти упоминания лишь как характерный троп житий. Так составители текстов показывали, что «святые девы» при жизни были добры к страдающим ближним, соблюдая Христовы заветы. К тому же способность исцелять считалась одним из оснований для канонизации. С точки зрения средневекового писца, святые исцеляли, опираясь на Божью помощь и силу собственной веры. Но Сара Ричи тщательно рассмотрела эти описания и выяснила: в них упоминается не только о самих фактах посещения больных и сердечных молитвах за несчастных. Например, в одном из рассказов о блаженной Иде Лёвенской сообщается, как она посетила мужчину, лежащего при смерти[266]. Больной уже успел получить последнее причастие. Мы видим, что Ида действовала прежде всего как врач. Она расспросила близких несчастного о проявлениях его болезни, осмотрела подозрительную припухлость на его теле и осушила выступающий гной. Затем она уточнила у пациента, как изменилось его ощущение боли. В итоге мужчина выздоровел. Этот случай прославил Иду во всех окрестных селениях. Но никто не говорил о ней как о враче: люди рассказывали друг другу о «блаженной деве», чье присутствие исцелило больного, ожидавшего смерти. Сара Ричи полагает, что свидетели чуда, говоря о нем, опирались на привычные им нарративные структуры. В церкви они постоянно слышали истории о чудесных исцелениях. Кому же не хотелось увидеть подобное своими глазами и убедиться в том, что мир наполнен Божьей силой, помощью и поддержкой? Вряд ли люди с тем же восторгом пересказывали бы друг другу, как полезна своевременная обработка гноящихся образований на теле. Так медицинская деятельность «святых дев» постепенно уходила в тень, а со временем и совсем забылась. Исследовательница нашла немало похожих примеров. Она считает: женщин, которые посещали больных и совершали несложные медицинские вмешательства, было множество. Впоследствии некоторые из них прославились как святые-целительницы, но в основе этих преданий лежит вполне конкретная и эффективная медицинская помощь. Похожие процессы происходили и с репутацией женских обителей. Монахини помогли многим людям решить проблемы со здоровьем, но результаты также считали чудесным исцелением, обусловленным святостью места и добродетелью его жительниц. Однако за этими чудесами стоял ежедневный труд множества женщин. Они были врачами, «медсестрами» и сиделками, собирали травы, составляли сложные лекарства, говорили с больными и утешали их близких, готовили к погребению тела погибших. Все это требовало не только труда, но и денег, – и их тоже нередко жертвовали дамы: аристократки и богатые горожанки.