Медицина Средневековья: жить или умереть [Литрес]

Еще одним предвестником расстройства были эпизоды лунатизма. В отличие от ученых и врачей, составители писем не рассуждали о причинах снохождения. Они лишь отмечали факты. Тем не менее их, как и врачей, больше всего волновали и пугали причины агрессии во сне. Архивы сохранили немало страшных примеров. Скажем, в 1392 году преступление совершил некто Пьер ле Баньодель, который и ранее бывал «свирепым, лунатиком и оказывался без памяти»[300]. Вечером он мирно лег в постель со своей супругой и уснул. Ближе к утру мужчина встал, впав в состояние безумия, и насмерть забил жену мотыгой. Затем он, не приходя в себя, вновь улегся в постель рядом с мертвым телом, все еще держа в руках орудие убийства.

Опасным лунатиком могла стать и женщина. Например, Жанетту Тропп несколько недель мучили видения о том, что ее муж покидает супружескую постель по ночам[301]. И вот однажды Жанетта в темноте подобрала с пола камень и нанесла мужу несколько ударов по голове. Тот ненадолго потерял сознание. Женщину не остановило даже то, что рядом с ней спал ее одиннадцатилетний брат. Когда супруг Жанетты пришел в себя, он разбудил жену и велел ей зажечь свечу, чтобы посмотреть, что произошло. Женщина пришла в ужас: по ее словам, она не помнила никаких событий этой ночи. Жанетта бережно обработала раны мужа, но несчастный все равно умер спустя неделю.

В «письмах о помиловании» встречаются и уникальные признаки, показывающие, что герой или героиня потеряли рассудок. Все та же Жанетта Тропп, убившая своего мужа, незадолго до преступления впала в ярость. Она рвала одежду, била посуду и усыпала весь пол мукой. Согласно письму, друзья семьи призывали ее мужа обезопасить себя, например – заковать жену в цепи. Но тот надеялся, что к женщине вскоре вернется «здравый рассудок». Увы, этого не произошло: печальная развязка наступила очень быстро. А вот некий Жан Мутье в 1380-х годах, напротив, прошел долгий путь, ведущий к безумию[302]. Он несколько раз уходил из дома «в леса и поля, насвистывая птицам и бегая. Он оставался там два или три дня, так что мог погибнуть от голода, и добрые люди, что нашли его, привели его назад». После нескольких подобных эпизодов родные отвели Жана в церковь. Там его приковали к стене и «оставили ждать милости Божьей». Несколько раз мужчине удавалось сбежать, но его возвращали и обездвиживали вновь. Возможно, именно это и ожесточило Жана: с тех пор он вел себя вовсе не так безобидно. Вернувшись домой, весной он убил корову. Это было не просто жестоко по отношению к животному. Жан совершил преступление в дни Великого поста, а значит, мясо убитой коровы пропало бы, а семья осталась бы без важнейшего источника пропитания. И, наконец, осенью Жан Мутье лишил жизни собственного отца. Все описанные действия составители письма называют «преступлениями»: отце-убийство стало вершиной серии странных и страшных поступков безумца.

Итак, составляя «письма о помиловании», люди изо всех сил пытались отыскать тот момент, когда человек терял рассудок. Те, у кого не было образования, гораздо реже рассуждали о возможных причинах расстройства. Они писали об этом, только если видели прямую связь между каким-либо событием и «безумием». К примеру, причиной могли назвать сильную травму головы.

Не меньшее внимание уделяли последствиям, с которыми сталкивались сами «безумцы» и их близкие. Считалось, что психическое расстройство вредит и самому человеку, и его родным, и всему сообществу. Потеря разума была непредсказуема, и никто не знал, чего ожидать в такой ситуации. Часто люди, обезумев, шли против основополагающих норм общества, которые считались священными. Так смотрели на тех, кто, не помня себя от ярости, убивал своих домашних, чаще всего супругов или детей. Такие преступления часто случались ночью, когда жертвы мирно спали. Но Александра Пфау отмечает, что отношение к «безумцам» было двойственным. С одной стороны, их опасались. Как мы видели на примерах, человек действительно мог впасть в ярость и сорваться на близких. Иногда его действия угрожали всем вокруг: например в случае поджога. Но, с другой стороны, в Средневековье часто говорили о том, что психически нестабильные люди нуждаются в присмотре и защите. «Письма о помиловании» показывают, что «безумцы» и «простецы» нередко становились жертвами преступлений.

Жизнь с ментальным расстройством

Средневековый человек, которому не повезло столкнуться с расстройством психики, обычно до последнего старался сохранить привычные условия жизни. Он или она оставались частью сообщества: семьи, большого родственного «клана», селения или города. Возможностей содержать такого человека где-то вне родного дома было не так уж много. Во многом это напоминало ситуации с хронической болезнью тела, о которых мы говорили в одной из предыдущих глав.