Читаем Медицина в Средневековье полностью

Еще Гиппократ учил: «Что не исцеляет лекарство, то исцеляет железо, что не может исцелить железо, то исцеляется огнем». Но в средневековых больницах хирурги к огню обращались слишком часто, и больные испытывали жуткие страдания. Яркое представление об одной из таких операций дал поэт Теодорос Продромос (1100–1157), который в начале XII века оказался в больнице при монастыре в Константинополе. В этом городе собралась медицинская элита. Поэт страдал от язв, которые ему удаляли выжиганием. Одни помощники раздували угли в печи, другие нагревали в ней железный инструмент для операции, третьи готовили кровать и устройство, чтобы сковать больного: он должен был не двигаться и не мешать операции. «Над всеми этими помощниками стоял директор больницы, превосходно обученный. Он улыбался мне и называл меня своим другом… Это должно было помочь мне от боли… Он отмечал своим карандашом на теле, где мне выжгут нарыв… А потом какой крик несчастья и боли! Огонь пожирает меня дотла! Я принесен в жертву Богу!». Душераздирающие вопли больных часто сопутствовали операциям того времени. Да, при всем уважении к заслугам хирургов, средневековому пациенту не позавидуешь.

В XII веке еврейский философ и врач Маймонид (1138–1204) в своем трактате рекомендовал лечить геморрой без операций, сидячими ваннами, то есть методом, используемым в наши дни. Но европейские хирурги к этому не прислушались. Они лечили геморрой раскаленным железом. Современный пациент, вероятно, предпочел бы доживать со своей болезнью, нежели таким способом с ней расставаться. Так учил лечить болезненные геморроидальные узлы Гиппократ. Он советовал при операции «голову и руки больного крепко держать». А если больной будет вопить от боли? «Это хорошо, — отвечал Гиппократ, — ибо при крике прямая кишка сильнее выбухает из заднего прохода». Мы должны, однако, учесть, что великий классик действовал так в IV веке до нашей эры. С тех пор прошло больше тысячи лет.


Исцеление от геморроя. Гравюра английского художника XII века. Хирург в левой руке держит когтеобразный расщеплённый сепаратор, а правой делает надрез. Применялось также лечение прижиганием


Прижигание использовали при самых разных операциях, иногда не раскаленным железом, а кипящим маслом или же другими горячими или едкими веществами. Паховую грыжу хирурги выжигали до кости. С помощью разнообразных инструментов они применяли выжигание для заживления ран и для остановки кровотечения, при лечении абсцессов и гангрене. В те времена нередко с болью боролись средством, создающим боль. Этот метод отвлекающей боли использовался даже при параличе или мигрени, при жалобах на желудок или печень. В Европе его переняли от арабских хирургов. Такой ужасный способ лечения ран причинял больше страданий, чем само ранение. Могло случиться, что в результате прижигания рана станет еще глубже, а кровотечение усилится. Тогда пациент мог приобрести уродливые рубцы, впасть в жар или даже умереть.

Что умели делать и чего не умели средневековые хирурги? Во всяком случае, они умели больше, чем нам могло бы показаться. Вот пример. Приблизительно в 1200–1210 годах немецкий поэт Вольфрам Эшенбах в романе «Парцифаль» описал такую сцену. Рыцарь короля Артура Гаван однажды видит рыдающую молодую даму, которая сидит под липой и держит у себя на коленях голову своего возлюбленного, рыцаря Урьянса. Тот глубоко ранен копьем в грудь. Сведущий в медицине Гаван сразу понимает, что это тяжелое ранение с внутренним кровотечением и застоем крови, опасным для жизни. Но легкие не повреждены, так как иначе при дыхании появлялась бы кровавая пена. Гаван обещает девушке спасти раненого. Он срывает веточку липы, снимает с нее кору и листья, и у него получается трубочка. Эту трубочку он вставляет в рану и просит девушку осторожно отсасывать жидкость через трубочку, пока не покажется кровь. И погибающий рыцарь вдруг оживает. Такое описание — не вымысел автора, а точное заимствование из «Хирургии» арабского врача Альбукасиса, переведенной в конце XII века на латинский язык. Этот труд оказал заметное влияние на итальянские и французские хирургические школы XIII и XIV веков.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Пластичность мозга. Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру и функции нашего мозга
Пластичность мозга. Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру и функции нашего мозга

Открытие того факта, что мысли способны — даже в пожилом возрасте — менять структуру и функции мозга, это важнейшее достижение в области неврологии за последние четыре столетия.Норман Дойдж предлагает революционный взгляд на человеческий мозг. Он рассказывает о блестящих ученых, продвигающих пока еще новую науку о нейропластичности, и о поразительных успехах людей, жизнь которых они изменили, — примеры выздоровления пациентов, перенесших инсульт; случай женщины, имевшей от рождения половину мозга, который перепрограммировал сам себя для выполнения функций отсутствующей половины, истории преодоления необучаемости и эмоциональных нарушений, повышения уровня интеллекта и восстановления стареющего мозга. Методики, представленные в книге, будут интересны и полезны всем читателям.

Норман Дойдж

Медицина / Психология / Образование и наука