Медиум Мириам

Марах придвинулся ближе, совсем уж бесстыдно оказавшись между ног девушки, и, вместо того чтобы отпустить, запустил руку ей за шиворот, наслаждаясь этим теплом.

- Да ну ёлки! - взвизгнула Мири, пытаясь отпихнуть его, но Марах, и не подумав устыдиться, запустил вторую руку ей под куртку, судорожно выдёргивая рубашку из-за пояса, чтобы добраться до кожи.

- Чувствую... Чувствую... - лихорадочно шептал он, шаря по её телу, прижимаясь лицом к шее и вдыхая, вдыхая, вдыхая.

- Убери немедленно от меня свою чувствовалку! - потребовала девушка, ёрзая и пытаясь прорвать оборону, но куда там!

- Замолкни, женщина! - болезненно прохрипел Марах, накрывая её губы своими.

- О-ох!

От неожиданности Мири застонала. Бывали в её жизни поцелуи, бывали даже хорошие. Точнее, она думала, что хорошие. Потому что этот затмил все предыдущие. И первый детский поцелуй долговязого нескладного мальчишки, и страстные ласки менестреля, отдающие дешёвым хмельным, и неумелое лобзание гончара с голубыми глазами, и смачный засос фея, двоюродного братца Викси, и даже жаркое нападение возмужавшего двоедушника - забылось всё.

Поцелуй с запахом ветра, касающегося терпких придорожных трав. Поцелуй со вкусом дыма и красного перца. Одновременно ласкающий и терзающий губы. Царапающий и утешающий, мучающий и умоляющий о прощении. Поцелуй, срывающий запреты, уводящий в дикую, воющую от одиночества тьму. Поцелуй, в котором хотелось тонуть и задыхаться.

Поцелуй, который прервала возмутительно звонкая пощёчина.

- Обещала же. залепить!

Мириам тяжело дышала, грудь её быстро-быстро вздымалась под рубашкой, привлекая нездоровое внимание Мараха. Нет, он не отпустил её. Продолжал держать, одной рукой сжимая талию, а второй поглаживая плечо, с которого успел сорвать рубашку вместе с курткой, точно боялся, что, если отойдёт хоть немного, наваждение исчезнет, а тепло живого тела превратится в видение полоумного. И неясно, как долго он простоял бы так, как далеко попытался бы зайти, дорвавшись до позабытого наслаждения, если бы сгустившийся вокруг них туман не пошёл рябью, как озёрная гладь, и не оформился в рослую подтянутую фигуру.

- Как смели вы, смертные, опорочить сие святое место своими развратными деяниями?! -раскатисто громыхнул туман. - Грешники поплатятся за дерзость! Ваше последнее слово, неразумные?!

Мириам и Марах переглянулись, как застигнутые строгим родителем влюблённые. Медиум кашлянула и неуверенно предположила:

- Упс?

Обманка девятая. Про тайное и явное

- Слышь, блохастый, ты пригнуться не можешь, не?

Вообще-то Викси устроилась более чем комфортно: за ухо Леши было удобно придерживаться, а впадинка между шеей и вздёрнутым плечом была создана для того, чтобы в ней сидеть. Не устраивало фею лишь одно - ничегошеньки не было видно.

- Тут всё равно ничего интересного. Только туман.

Босые ступни двоедушника размеренно шлёпали по мощёному камнями двору, изредка цепляя пробившуюся между ними крапиву. Точно так же они прошлёпали по коридорам монастыря, мимо келий отходящих ко сну монахов и по холодному полу нижних этажей. Но знакомых запахов нигде не обнаружилось. Разве что мелькнуло нечто звериное возле кухни, но мало ли, какой хищник мог перебраться через стену, польстившись ароматами.

На успех экспедиции оборотень не рассчитывал не потому даже, что не верил, будто из десятка возможных дорог их наёмники могли выбрать именно эту, а потому, что идею предложил невидимый, но всё равно донельзя неприятный призрак. Леши ни за что не признался бы, а если по правде, то и сформулировать не сумел, но то, как Мири кокетливо опускала ресницы, когда говорила с этим... Марахом, было невыносимо. Нет, конечно же, ему всё это кажется! Призраки редко бывают молодыми и привлекательными. Им под бок нельзя сунуть замёрзшие ступни и ещё они ничем не пахнут. А как же можно кокетливо опускать ресницы перед тем, кто не пахнет? Это всё равно, что иметь дело с трупом.

Вот Мириам пахла. Она пахла свежескошенной травой и мокрой пылью, и был этот аромат самым приятным на свете! Леши точно знал, что его собственный как нельзя лучше сочетается с запахом рыжей девчонки с золотым глазом. И никакой призрак этого не изменит.

- Нет, налево!

Из раздумий двоедушника вырвал даже не голос феи, а то, как требовательно она дёргала его ухо, словно уздечку лошади.

- А?

- Ну ты же уже согласился, что нужно взять свечу! - напомнила Вик. - А храм налево!

- Я не соглашался. Мне и в темноте всё прекрасно видно.

- Ну ты не соглашался, я решила, что ты согласился. Какая, в сущности, разница? -фыркнула командирша. - Всё равно проще сделать, как я велю, чем спорить.

Это утверждение критики не выдерживало. В детстве точно так же бойко им крутила Мири и, если уж в медноволосую голову что-то взбредало, оно оставалось там навечно. Прикинув, что с некоторыми проще согласиться, чем объяснять, где они не правы, оборотень послушно свернул.