Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Волнение Цзян Шинина немного утихло, однако Каменный Чжан спросил невольно:

— Почему ты так уверен?

— Потому что они и сами боятся! Откуда столько вопросов, — Сюэ Сянь и не взглянул на него, по-прежнему пристально всматриваясь наружу. Он сказал по обыкновению недовольно: — Я смотрю, у тебя во всём теле, пожалуй, единственное нежирное мясо — язык, так часто он в движении. Отрезать, и будет в самый раз под вино.

Под вино…

Сюаньминь молча нахмурил брови.

Ладно бы этот Старейший просто недовольствовал, но ему ещё во что бы то ни стало нужно вызвать тошноту у всех вокруг.

Взглянув за штору, Сюаньминь свободной рукой похлопал Сюэ Сяня по плечу:

— Я схожу с экипажа.

Остолбенев, Сюэ Сянь повернулся к нему лицом:

— Ты пойдёшь?

Сюаньминь согласно хмыкнул, чтобы не сидеть в этой повозке и не слушать время от времени, как некоторые несут чушь, говоря такое, о чём и думать невозможно. Наслушаешься, и можно запросто десяток дней не есть вовсе.

— Ты справишься? — прищурился Сюэ Сянь. — Экипажу осталось преодолеть всего лишь один виток, ты успеешь?

Сюаньминь не легко и не сильно надавил на его плечо, вынуждая посторониться от шторы и вернуться прямиком на своё место, чтобы не заграждать путь. Затем он снял с пояса связку медных монет и переступил через Сюэ Сяня.

Он был очень высоким, а крыша повозки — низковатой, отчего ему пришлось наполовину наклониться, опершись на руку, которую держал Сюэ Сянь, и лишь после вышагнуть из экипажа. Монашеские одеяния прошли сквозь дверь подобно снежному вихрю, всего мгновение — и он исчез из виду.

Каменный Чжан, жавшийся к стенке повозки, застыл ненадолго и поспешно поднял штору: белая, словно облако снега, фигура уже спустилась с обрыва — бесшумно и так аккуратно, что ни один камешек не скатился вниз.

Все в повозке были поражены обликом Сюаньминя, воспарившего над суетным миром. Все, кроме Сюэ Сяня…

Он прищёлкнул языком и подумал, что это было так себе, чуть хуже, чем сделал бы он сам.

Размышляя таким образом, он всё же передвинулся, занимая изначально Сюаньминево место, приподнял штору и принялся совершенно неподвижно следить за действиями Сюаньминя на горном пути.

Сюаньминь твёрдо стоял на самой вершине обломков, прямо на каменном кончике размером даже меньше ладони; настолько твёрдо, что обломок под ним не покачнулся и чуть-чуть. Подняв голову, он взглянул на крутой обрыв: в промежутке между дорогой вверху и здесь в отвесной скале недоставало огромного куска, отчего и верхний участок выглядел так, будто еле держится, казалось, возрасти нагрузка на него ещё немного, и он обрушится целиком.

Недостающие части и лежали сейчас грудой у Сюаньминя под ногами. Обломки эти размером были примерно с половину роста человека; когда такие нежданно наваливаются сверху, не то что деревянные экипажи — даже железные раздавит и сомнёт.

Кроме одного уголка повозки и виднеющейся синей шторы, всё прочее было намертво придавлено камнями, вероятно, уже потеряв форму. Даже если заваленное откопают, вид у него определённо будет не лучший.

Сюаньминь поразмыслил мгновение и придумал план.

Сюэ Сянь был не единственным, кто пристально следил за каждым его движением, — Каменный Чжан и Цзян Шинин оба пододвинулись поближе к краю шторы, и даже Лу Няньци не удержался от того, чтобы вытянуться, бросая любопытные взгляды.

— А ты зачем шею тянешь? — взглянул на мальчишку Сюэ Сянь и добавил раздражённо: — Поспал несколько дней, и твои глаза могут видеть что-то нормально?

Лу Няньци ответил ни холодно, ни тепло:

— Благодарю за беспокойство, но, к сожалению, зрение стало ещё немного расплывчатее.

Более расплывчатое зрение значило, что слепота его усугубилась и то, что он видит, ещё в большей мере относится к ци. А очертания, которые принимает ци, разумеется, не такие чёткие.

На самом деле Сюэ Сяню было весьма любопытно. Как бессмертному, чьё зрение было гораздо острее, чем у обычных людей, ему было действительно очень трудно представить, как выглядел мир в глазах Лу Шицзю… или же теперь — Лу Няньци.

— С расстояния, как до тебя, человек и скотина особенно не отличаются, — наобум ответил Лу Няньци, описав своё зрение.

Только…

Это звучало не как разумные слова, а больше походило на то, что он подшучивает окольными путями.

— Переживёшь, — Сюэ Сянь коротко фыркнул через нос и поднял глаза, чтобы дальше смотреть за Сюаньминем.

Со своего места и со своим зрением он мог видеть каждое движение Сюаньминя как на ладони.

Говорят, мечу, а особенно легендарному волшебному мечу, необходима кровь, чтобы пробудиться, а когда он пробудится, остриё и лезвие его засияют морозным блеском, способные рассекать ветер и рубить воду. У медных монет Сюаньминя не было лезвия, как не было и острия, и всё же неизвестно отчего они требовали крови, чтобы пробудиться.

Сюэ Сянь видел, как он снова процарапал рану на пальце и слегка мазнул подушечкой по краям монет.