Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Все видели, как выглядит эта страшная сыпь и насколько серьёзна рана маленькой нищенки, и, конечно, могли представить, какой огромный шрам останется на её лице; по сути, половина её лица будет изуродованной. Это дитя, в конце концов, ещё так мало, а облик его уже ужасен; что же ей делать в будущем?

Милосердный и заботливый характер, можно сказать, передавался в семье Цзян по наследству, и Цзян Шицзин поистине волновалась о девочке, что не была ей ни родственницей, ни другом.

Сюэ Сянь как раз катил стул в стороне, но, услышав слова Цзян Шицзин, остановился.

Когда он оказывался перед выбором, сделать что-то или нет, то полагался главным образом на настроение. Тётушка Чэнь была настоящим мастером, и он остался исключительно доволен превосходными утренними яствами. А когда человек наедается досыта и напивается вдосталь, то и настроение его весьма улучшается, он даже может забыть временно, каких дел натворил, — вплоть до того, что Сюэ Сянь и не заметил, что Сюаньминь, покинув комнату, идёт в их сторону.

Он никогда не любил есть и пить задаром, однако если бы полез за золотым жемчугом у них на глазах, походило бы на то, будто он принимает их дом за постоялый двор. Он как раз размышлял, как бы отплатить, и когда услышал слова Цзян Шицзин, у него тут же возникла идея.

— Вообще у меня есть решение для лица этой девочки, — небрежно вставил Сюэ Сянь.

Цзян Шицзин и остальные разом остолбенели и повернулись посмотреть на него:

— Какое решение?

Если он смог сделать для Цзян Шинина, бесприютной души, бумажное тело, то, разумеется, был способен и серьёзно поработать над лицом девочки, только…

— Я не могу сотворить для неё плоть из ничего, поэтому необходимо сделать что-то, что её заменит, — объяснил Сюэ Сянь просто.

Цзян Шицзин не была глупой, а Цзян Шинин к тому же уже имел опыт, так что они обсудили в двух словах, как выйти из ситуации:

— Что-то для замены… Что может слиться с лицом… С-с-с, маска подойдёт?

Каменный Чжан сбоку, удерживая миску, поднял руки:

— Я могу вырезать! Ручаюсь, я вырежу для неё знатное и благородное лицо!

«Да пошёл ты», — Сюэ Сянь взглянул на него раздражённо:

— Твой рот и едой не заткнуть. Ты встречал человека, у которого на лице бы расцветали знатность и благородство?

Каменный Чжан молча заторопился есть.

— Я говорю о тех, что используют, чтобы изменить внешность[162], — поспешно объяснил Цзян Шинин, не знавший, плакать ему или смеяться после слов Каменного Чжана. — Такая может точно подходить к лицу, но маска — это всё-таки маска, в конечном счёте всё зависит от тебя…

Говоря это, он смотрел на Сюэ Сяня.

Сюэ Сянь кивнул:

— Как раз что-то такое я и имел в виду.

— Но… кто умеет делать их? — спросила Цзян Шицзин довольно смущённо.

Каменный Чжан быстро проглотил еду во рту и сказал:

— Я умею.

— Ты действительно умеешь? Разве ты не резчик по камню? — недоверчиво посмотрел на него Сюэ Сянь.

— Некоторые вещи взаимосвязаны, — Каменный Чжан взмахнул рукой. — Я видел когда-то, как это делают, к тому же я ловок, смогу сделать очень точно.

Наблюдать, как лысоватый толстяк-коротышка так важно говорит о собственной ловкости, было поистине пыткой для глаз. Однако остальные присутствующие в самом деле не были столь же искусны на руку, как он, и тем более не видели собственными глазами техник ичжун, потому только и могли, что оставить это дело ему.

Каменный Чжан не мешкал: он тут же ясно сказал, какое сырьё ему нужно, и ушёл со всем тщанием вымыть руки.

Другие тем временем тоже не бездельничали. Лу Няньци ранним утром устроился сам по себе в уголке двора, в одной руке он держал чёрную ленту, которой Каменному Чжану в прошлом завязывали глаза при похищении, а другой поддерживал ветки, вырисовывающие по земле. Закончив чиркать, он размышлял какое-то время, стирал всё и начинал заново…

Материалов Каменному Чжану требовалось не так чтобы много, и к счастью, в доме Фан Чэна, не говоря о прочем, недостатка в сырье не было, тем более в том, что касалось лекарств. Не считая одного, наиболее особенного, прочее подготовили очень быстро.

— Чего не хватает? — спросила Цзян Шицзин.

Каменный Чжан охнул и простонал, словно у него болели зубы:

— …конье… клея.

— Какого клея? — вдруг обернулся Сюэ Сянь.

Раз уж сосуд треснул, Каменный Чжан разбил его окончательно:

— Драконьего клея.

Потеряв на мгновение дар речи, Сюэ Сянь спросил с сомнением:

— Что это за штуковина такая — драконий клей? Почему я о нём не знаю?

— Это клей, что варят из драконьей кожи, — Каменный Чжан ощутил, что после этих слов ему не жить. Он молча ударил себя по губам, думая: «Бездумно взялся за работу — накликал себе смерть».

Сюэ Сянь потемнел лицом:

— Вздор! Кому так жизнь надоела, что он посмел варить клей из драконьей кожи? Тащи его сюда, чтобы я знал!