Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Он сунул руку в рукав и порылся там, казалось, абсурдное количество времени. Наконец, он вынул горсть маленьких золотых бус размером с арахис и бросил одну в груду серебра Сюань Миня.

— Где ты хранишь все это золото? — спросил Сюань Минь.

Сюэ Сянь приподнял бровь.

— Я мифическое существо, знаешь ли. Есть много мест, где я могу спрятать вещи. Но просто неудобно вытаскивать это публично, поэтому я тратил твое.

Затем он спросил:

— Ты сказал, что это происходит уже несколько месяцев. Что ты имеешь в виду?

На этот раз Сюань Минь не думал слишком долго. Он откровенно сказал:

— Это означает то, что ты думаешь. Когда я проснулся, я был один на похоронах в горе в Ланчжоу.

— В похоронной остановке? — Сюэ Сянь был ошеломлен.

Похоронные остановки были местной особенностью западных регионов Сян *. Они были местом, где люди перевозили трупы, чтобы отдохнуть и укрыться от дождя. Живые люди из-за ауры смерти избегали таких мест любой ценой.

— Как ты там оказался? — спросил Сюэ Сянь.

Сюань Минь покачал головой.

— Я больше ничего не помню. Когда я открыл глаза, все, что у меня было, это кулон из медной монеты, книга по геомантии и заклинаниям, случайный лист бумаги, покрытый заметками, и несколько желтых талисманов.

— Значит, ты не помнишь, кем ты был, откуда ты пришел, куда ты собирался, зачем ты туда ехал? — Сюэ Сянь внезапно почувствовал волну сочувствия к лысому ослу. Любой, кто проснется и оказавшись один на похоронной остановке в глуши, не имея воспоминаний о том, что делает, сойдет с ума.

Сюань Минь снова покачал головой.

— В то время я ничего не помнил. С тех пор я иногда вспоминаю какие-то фрагменты, но забываю их на следующий день.

— Итак, что ты сделал? — Сюэ Сянь не мог не спросить.

— Я решил начать записывать то, что смог вспомнить, на листе бумаги. Я держу его при себе, и всякий раз, когда я чувствую замешательство, я смотрю на него снова, — ответил Сюань Минь.

— О, — сказал Сюэ Сянь. — И это тот листок бумаги, который ты попросил Лу Шицзю проверить на острове Могильный камень? Ты не можешь распознать свой собственный почерк?

— Когда я проснулся, на бумаге уже был текст. Почерк мог быть поддельным.

Сюэ Сянь понял.

— Ты думал, что кто-то может подделать твой собственный почерк и использовать его, чтобы ввести тебя в заблуждение?

— Да.

— Так что ты помнишь? — спросил Сюэ Сянь, бросая еще две золотые бусины в стопку денег Сюань Миня.

— Слишком грязно, чтобы понять, — ответил Сюань Минь. — Что-то о кулоне из медной монеты, несколько географических названий и… одно.

— Какая вещь?

— Найди этого человека, — сказал Сюань Минь. — Я помню, что ищу кого-то. Я ему что-то должен. Я не могу успокоиться, пока не верну свой долг.

Его низкий, мягкий голос мягко наполнил комнату, и хотя в его тоне все еще была некоторая холодность, все это каким-то образом казалось… очень меланхоличным, так что даже посторонний мог обнаружить в его речи чувство трагедии.

Это был первый раз, когда Сюэ Сянь видел Монаха в таком состоянии. Это внезапно сделало его более человечным.

И внезапно, по какой-то причине, Сюэ Сянь почувствовал, как будто что-то поселилось в его сердце, и отказалось двинуться с места. Это было так странно!

Некоторое время он смотрел на Сюань Миня, затем тупо сказал:

— Хорошо, у меня больше нет вопросов. Ты можешь забрать деньги.

Он вернул оставшиеся золотые бусы в рукав, где бы он их ни хранил.

По правде говоря, Сюэ Сянь многому не научился. Он все еще не знал, был ли Сюань Минь монахом на плакате. Но он не был в настроении задавать больше вопросов, и ему было не до того, чтобы продолжать. Он продолжал смотреть на Сюань Миня в изумлении, как будто тоже считал свою внезапную холодность необъяснимой.

Как только Сюань Минь встал, чтобы пройти к кровати, Сюэ Сянь внезапно подумал, что он слышит слабейший шум за стеной, что-то, что немного напоминало звяканье оружия.

В городе уже был комендантский час, поэтому единственными людьми, которым разрешалось носить оружие, были… окружные чиновники?

* Современный Хунань.

Глава 43: Чумное графство (I)

Двое официантов обвели окружных служащих вокруг здания гостиницы и указали на закрытое окно на втором этаже. Тихим голосом они сказали:

— Господин, это тот.

Они работали в отделе обслуживания клиентов весь день, поэтому, очевидно, знали, что нужно сказать…

Как обычные горожане, они не знали и не заботились о более широком контексте этого плаката окружного офиса, но знали, что должны быть чрезвычайно осторожны, когда сообщают о монахе. Они не могли просто ворваться и сказать: «В нашей лавке есть монах, который выглядит в точности как Великий Жрец», потому что, если бы они ошиблись, они бы оскорбили всех участников и выкинули бы себе глаза, чтобы хорошо помыться.

Они также не могли сказать: «Монах выглядит точно так же, как тот плакат с розыском по всему городу», потому что, если каким-то образом монах действительно был Великим Жрецом или был связан с Великим Жрецом? Великий жрец определенно не обрадуется тому, что его обвинили в преступлении, и у них будут большие проблемы.