Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

— Возможно, смерти не будет, но обязательно должно произойти что-то плохое!

Так называемая птица-призрак была не каким-то новым призраком, а не кем иным, как черной вороной Сюань Миня. Возможно, из-за того, что он долгое время жил в туманном лесу и его крик был довольно уникальным, простолюдины, живущие на горе, мифологизировали его.

Как будто черная птица была звездой принесший несчастье, и что, если она слишком долго парит над деревней, она принесет несчастье всем, кто внизу.

— Ай… — снова послышался мрачный вздох, заставив Сюэ Сяня поморщиться. Хотя этот шум мог устрашать местных жителей, на Сюэ Сяня он оказал иное воздействие — в конце концов, когда Сюань Минь раньше касался его, этот вздох пробивался сквозь туман и сопровождал каждый вдох и выдох.

Так что сейчас было очень неловко.

Как только он услышал шум, Сюэ Сянь почувствовал боль в голове, боль в локтях, зуд в руках. Он хотел попасть в птицу. Он хотел кого-то убить.

Эта черная птица действительно была волшебной. Он несколько раз обогнул деревню, а затем полетел прямо в сторону Сюань Миня.

К счастью, эти трое еще не вошли в деревню, иначе они вызвали бы полный хаос.

Птица действительно не умела быть тихой. Он кружил вокруг них, затем мягко опустился на плечо Сюань Миня и тихонько каркнул, почти кокетливо.

Некоторые жители деревни видели их и в ужасе оглядывались. Они начали кричать

— Птица-призрак! Смотри, это птица-призрак, и она парит в воздухе!

— Да, да, как будто он на чем-то сидит. Но там ничего нет. Как оно могло там сидеть?

Первоначально они использовали заклинание невидимости, чтобы избежать внимания, но теперь эта глупая птица была здесь, и они превратились в своего рода парад. Все в деревне смотрели на них и были в полной боевой готовности — если бы не их страх перед слухами о «птицах-призраках», они бы давно бросились на них с граблями.

И глупая птица даже не останавливалась. Казалось, он совсем не боялся людей. Он наклонил голову и озадаченно оглянулся на жителей деревни, и, когда они начали дрожать от страха, решил издать еще один вздох:

«Ах…»

Долгий, протяжный вздох с легкой дрожью… теперь он действительно сделал это специально.

Сюэ Сянь был слишком чувствителен к этому звуку. Он повернулся и призвал хозяина птицы дать ей заглушающий талисман.

Птица посмотрела на него в ответ.

В частности, он, похоже, ненавидел Сюэ Сяня. Когда он смотрел на дракона своими круглыми глазами-бусинками, все его перья встали дыбом, и он дотянулся до шеи, чтобы клюнуть его клювом.

Сюэ Сянь был счастлив вступить в бой. Он зажал два пальца, схватил птичий клюв и прижал к лицу. Взглянув ему в глаза, он прорычал:

— Когда мне скучно, больше всего мне доставляет радость найти где-нибудь птицу и зажарить ее на яме. Здесь, в глуши, я не такой уж разборчивый. Я не возражаю, если мясо сырое или приготовленное. Все, что мне нужно сделать, это выщипать перья, и тогда еда будет готова.

Птица ничего не сказала.

Под угрозой смерти птица теперь окоченела. Затем, медленно, осторожно, ворон выскользнул клювом из рук Сюэ Сяня и оглянулся на Сюань Миня глазами, полными слез.

Увидев, что эта проклятая птица даже умеет быть стукачом, Сюэ Сянь тоже впилась взглядом в Сюань Миня.

Сюань Минь ничего не сказал.

Настоящий живой дракон, настолько мелочный, что ссорится с птицей — вот это тоже был талант. Ясно, что имя Сюэ Сянь, означающее бездействие, не было неправильным.

Сюань Минь, вероятно, никогда не ожидал, что однажды попадет в такую ​​ситуацию. Казалось, у него нет идей.

Конечно, Сюэ Сянь на самом деле не был вовлечен в смертельную битву с птицей. Он хотел использовать эту возможность, чтобы отбросить немного странную атмосферу между ним и Сюань Минем и попытаться вернуть их в норму. Тем более, что всю дорогу сюда от горной котловины Сюань Минь не сказал ни слова — он почему-то был даже тише, чем обычно.

Но когда он посмотрел на Сюань Миня, монах оглянулся на него, а затем поднял руку, чтобы закрыть глаза.

Рука Сюань Миня не была мягкой — его тонкие костяшки прижимались к лбу и носу Сюэ Сяня. И было неясно, насколько он хорош в этом заклинании очищающего талисмана, потому что весь пот, который лился из него обратно в доме из-за слюны дракона, исчез, и его рука была нетронутой — она ​​даже немного пахла как дикая местность вокруг них, приятная и мягкая.

Сюэ Сянь обнаружил, что он пошел вперед, и установил свое собственное надгробие. Он хотел вернуть их отношения в норму, но теперь, когда Сюань Минь по какой-то причине закрыл глаза, это стало еще более странным…

Фактически, как бумажный человек, Сюань Минь часто блокировал его лицо или глаза — намерение монаха было «вне поля зрения, из виду». Но теперь, когда он был в человеческом обличье, смысл изменился.

И в этот момент Сюэ Сянь не знал, что Сюань Минь сделал с птицей — он не уговаривал ее и не ругал, и на самом деле вообще ничего не говорил — но он услышал, как ворона хлопнула крыльями и затем успокоилась.