Медный обряд. Легенды Черного озера

Начинало светать. Я смотрела на блестящее лезвие, в котором отражалось пасмурное утро сентября, и помнила о трех вещах: не надевать талисман на ночь, совершить ритуал и…о младшей дочери Агаты, своей двоюродной бабушке. Как мне ее отыскать?

Когда Марк проснулся, я все еще сидела в прежней позе на полу. Ноги затекли так, что ими сложно было пошевелить, настолько они онемели. На подоле длинной желтой футболки образовалось мокрое пятно от слез.

Краем глаза я взглянула на постель. Марк повернулся на бок и заметил меня. Бесшумным движением руки я задвинула нож под диван, еще раз содрогнувшись от понимания того, что было бы, если бы у меня не вышло вовремя проснуться. Я представила лезвие в пятнах бурой крови и свои руки, с которых пытаюсь смыть то, что не смывается никогда, и мои пальцы мелко задрожали.

– Ты всю ночь так просидела? – спросил Марк. В его интонациях мне послышалась тревога.

Я знала, что выгляжу не лучшим образом: белки глаз покраснели от недосыпа и плача, волосы растрепались и прилипли к мокрым щекам, губы потускнели на фоне болезненного румянца.

– Нелли! – не получив от меня ответа, он вскочил с постели и расположился напротив. Лучше бы мне отозваться сразу, чтобы успеть спрятать все улики. А так… Марк сперва разглядел кулон на моей шее, а потом едва заметное, сверкнувшее серебряным светом острие ножа. – Что все это значит?

Он достал нож и показал его мне, требуя объяснений.

– Не надо так на меня смотреть! – воскликнула я, чувствами перемещаясь в детство, в неуютный кабинет директора, где маленькую Нелли просверливали осуждающими взглядами сразу четыре человека: директор, социальный педагог, классный руководитель и отец.

– Я нормально на тебя смотрю. Так зачем?

– Не хочу жить, – буркнула я, пряча глаза, которые бессовестно лгали. Я помнила, как Марк порывался сбежать, стоило только остыть его страстному порыву, испугавшись того, что обидел меня и поплатится за это. Он боялся силы всех ведьм рода, что сосредоточилась в моем теле сегодняшней ночью с одной целью – уничтожить угрозу будущему наследию. Я не начала уважать его меньше из-за проявленного им мимолетного малодушия, напротив, начала больше ценить. Он боялся, шел на риск, но не предавал.

– Однако захотела. – Марк со стуком положил нож на стол. – Почему?

Я улыбнулась.

– Ты бы остался совсем один. Мне стало больно от этой мысли.

В школе мое занятие сегодня отменили. Старшеклассники ушли на ежегодный осенний слет, перенесенный с прошлой недели из-за дождливой погоды. Я сидела за столом, от скуки перелистывая книгу, оставленную прежним хозяином кабинета во втором ящике стола и размышляя о предстоящем разговоре с Марком. Утром мы ничего не обсуждали, сошлись на том, что у меня началась депрессия на фоне переживаний. Это пройдет. У меня сильное нутро, как говорила бабушка Агата. Я поначалу сердилась, что он умолчал о расправе Оксаны над Демьяном, но теперь счет сравнялся. Я погрузилась в память рода, его ошибки, его глубокую черную тоску с грустными призраками ведьм.

– Вот ты где! – в дверях моего кабинета показалась Тома, она прижимала к груди журнал и две толстых бумажных папки. – Можно посижу у тебя? Тут так тихо. В моем классе сейчас идет урок, а в учительской сидит Марина Анатольевна. Не хочу работать под ее наблюдением.

– Проходи, конечно, – кровь прилила к ушам, я прикрыла их прядями волос, чтобы подруга не заметила моего глубокого стыда. Тома очень тактична и не задаст лишних вопросов, но ложь причиняет боль любому человеку, даже тому, кто сам не раз обманывал. Несмотря на то, что две недели назад я говорила ей правду, что нас с Марком ничего не связывает, в ее воображении уже сложилось иное впечатление. Мне следовало все объяснить, чтобы устранить нависшее над нами недопонимание.

– Ко мне заходила Светлана Павловна, – Тома разгладила складки платья на коленях и поправила поясок. Ее одолевало беспокойство. – Она искала тебя, чтобы извиниться и хотела передать деньги. Вот. Я не взяла, решила, что если ты с ней поругалась, то была на это причина, – она взглянула на меня, словно сомневаясь, одобрю ли ее действия.

– Хорошо, что не взяла, – захлопнула я книгу и отбросила ее на подоконник. – Том… не обижайся на меня, ладно? Ты, наверное, считаешь меня обманщицей, ну или посчитаешь в скором времени…

Тома замотала головой и прервала мой монолог:

– Что ты! Я ничего такого не думала на твой счет.

– Но ты же была в курсе, что я ушла с Марком и не вернулась вечером.

На этот раз покраснела моя соседка.

– Так вы же друзья, у вас могут быть свои дела.

– В тот день мы помирились. Марк позвал меня к себе, сказал, что остался в поселке из-за меня. Он ведь сам до костей городской, местная жизнь ему чужда.

– Я понимаю, – перебила меня Тома тихим, извиняющимся тоном. – Тебе нравится Женя. Из-за него вы и поссорились со Светланой Павловной.

– Она так давила на меня… В ее понимании я бедная студентка, которая ничего не добилась в жизни, но претендует на ее сына. Я шла назад и не понимала, чем заслужила подобное обращение. Вот так… я согласилась на предложение Марка.

– Зачем?